Память сердца

В небольшом уютном буфете (я сразу понял, что это трапезная для высшего начальственного состава), меня усадили за стол, накрытый хрустящей белой скатертью. Передо мной хрустальные стаканы, тарелки тонкого фарфора, серебряные приборы.

Митрофанов меня покинул, и я получил небольшой «передых», чтобы осмыслить происходящее и подготовиться к встрече с самим Шкадовым. Я все оглядывался и размышлял, на каком же месте сидит сам генерал армии. Приветливая предупредительная официантка в белом подошла ко мне и стала что-то предлагать. Конечно, я уже не помню, что ел-пил, но четко помню, что меня поразило и приятно удивило все какой-то домашностью, блюда были нетрадиционные, что-то вроде грибной похлебки, расстегаев и прочего. Да-а, не зря говорят, «каков поп, таков и приход»! Каков же здешний батюшка, шеф всего этого заведения – ГУКа?.. Как мне себя вести? Какие требования он мне предъявит?..

Вхожу в кабинет генерала армии, в «святая святых» начальника отдела кадров. Помещение показалось очень большим. Мне приходилось бывать в кабинетах высокого начальства, но здесь… Длинный, очень длинный стол заседаний. Чуть в стороне огромный глобус. Прошло столько лет, но, помню, глобус был очень большой – таких я нигде не видал. А за ним огромная карта. Плотные шторы, затеняющие яркий солнечный свет и снижающие уровень уличных шумов, и где-то в глубине, ближе к правому углу, большой письменный стол. За столом сидит моложавый, солидного, скорее даже мощного телосложения широкоплечий генерал армии – Иван Николаевич Шкадов. Лицо строгое, как и положено крупному военачальнику. Но небольшие выразительные глаза с легким прищуром на мудром, усталом лице выдавали мягкое, доброе сердце. Он пристально смотрел на меня и видел насквозь! И на губах его играла какая-то затаенная добрая улыбка – ну прямо дядюшка, давно меня знающий и ведающий все мои шалости, планы и замыслы!

– Садитесь, Рустам Бекарович! Ну-у, что вы?.. Сюда, поближе ко мне!

Я сел, положил перед собой папку с бумагами. Пауза. Я напрягся, спина сама собой выпрямилась, словно изготовилась к беседе с высоким начальством.

Вот он, тот самый кабинет и сам небожитель, вершитель офицерских судеб Иван Николаевич Шкадов! Ведь только после его подписи наши военные становятся чином выше. Здесь рождаются полковники, генералы, адмиралы и, наверное, даже маршалы.

– Я просмотрел ваш сценарий. Прочитал. – Шкадов чуть улыбнулся. – Александр Павлович получил задание с сегодняшнего дня заниматься этим фильмом.

– Так точно, – четко отозвался Митрофанов.

– Кое-что, как мне доложили, уже сделано. Фильм такой нам нужен, и при производстве никаких проблем быть не должно. А что значит, вы занимаетесь «усовершенствованием»? – он адресовал вопрос ко мне: – Сценарий, что, будет изменен?

– Нет-нет, – я несколько смешался от неожиданности. – «Усовершенствование» – это в плане улучшения. То есть они хотели заверить, что с их помощью и под их руководством сценарий станет лучше…

Митрофанов попытался сдержать улыбку, но не смог. А Шкадов только мельком скользнул в его сторону взглядом. Они понимали друг друга без слов.

– Думаю, не знали просто, что сказать, – я торопился все объяснить. – Иван Николаевич! Мне так понравилась ваша книга, она охватывает все необходимые аспекты… Конечно! Кому же, как не вам, знать тему, проблемы изнутри! Так что замысел, а за ним и сценарий практически сформировались… Что уж тут усовершенствовать? Только испортить? Ни в коем случае…

– Вот-вот! Давайте так: будем работать, как это у вас называется, в творческом союзе! А дела м-м-м… организационные, производственные, которые могут возникнуть, будем решать по мере их поступления…

– Иван Николаевич, – вмешался Митрофанов, – может, Рустаму Бекарычу дать трубку? – Он положил руку на аппарат правительственной связи. – Там поймут, что здесь все схвачено.

– А!.. Ну-ну…

– Скажите, что Главное управление кадрами является заказчиком фильма, – напутствовал меня Александр Павлович. – Спросите, что нужно от ГУКа, чтобы все шло по «зеленой линии», – и передал трубку мне.

Легко представить, как отреагировали в Киноотделе, когда вторично зазвонил телефон прямой связи и на конце провода – я! Там начальник отдела полковник Белобородов ошеломленно выдохнул:

– Мамин?!

Повисла затяжная пауза. Наверное, Белобородов растерялся, не знал, что говорить и вообще – «что бы все это значило». Послышался голос редактора Стерликова:

– Ты откуда?.. Ах да!.. Как ты туда попал?

– По приглашению.

Он в замешательстве продолжал что-то спрашивать. Но, понимая, что праздные разговоры из кабинета замминистра, да еще по вертушке – более чем безрассудство, я перебил его. Опять пауза. Видимо успокоившись, Белобородов трубку все же взял:

– Да!..

– Что нужно Киноотделу, чтобы фильм «Люди героической профессии», заказчиком которого выступает Главное управление кадрами министерства, был создан в этом году и безо всяких задержек?

Я повторил слова, подсказанные Александром Павловичем. Белобородов с воинской готовностью, как перед генералом армии Шкадовым, отрапортовал: