Память, Скорбь и Тёрн

Испуг и ярость Саймона еще не рассеялись, но теперь он ощущал жаркое пламя своей жизни, потускневшее, но еще не потухшее, и немного успокоился. Он знал, что жив. Он понимал, что это единственное, за что он может ухватиться, но этого было достаточно.

Внезапно он почувствовал рядом с собой что-то странное. Мегвин плакала — беззвучно, судорожными движениями, заставлявшими ее фигурку колебаться и почти рассеиваться, как разогнанный ветром дым.

— Что случилось? — Все это было очень странно и тревожно, но он не хотел терять ее, а Мегвин с каждой секундой становилась все более пугающе бестелесной. Даже свет, который она несла, казалось, стал слабее. — Мегвин? Почему вы плачете?

— Я была такой глупой! — запричитала она. — Такой глупой!

— Что ты имеешь в виду? — Он попытался дотянуться до нее, чтобы взять Мегвин за руку, но не смог коснуться ее. Саймон посмотрел вниз, туда, где должно было находиться его тело, и не увидел ничего. Это было странно, но в этом похожем на сон месте казалось куда менее ужасным, чем в любом другом. Он думал, каким видит его Мегвин. — И почему ты была глупой?

— Потому что я думала, что знаю все. Потому что я думала, что даже боги ждут, чтобы посмотреть, что я сделаю.

— Я не понимаю.

Долгое время она молчала. Он чувствовал, как ее скорбь вливается в него, словно порыв ветра.

— Я объясню, но сперва скажи мне, кто ты? Как ты оказался в этом месте? О боги, боги! — Скорбь угрожала снова развеять ее призрак. — Я слишком много на себя взяла. Слишком, слишком много.

Саймон сделал то, что она просила, начав медленно и нерешительно, но все больше набираясь уверенности, по мере того как кусок за куском его прошлое возвращалось к нему. Он был удивлен, обнаружив, что вспоминает имена, которые только что были туманными провалами в его памяти.

Мегвин не перебивала его, но по мере продолжения его монолога ее облик становился все более различимым. Он снова видел ее лицо, блестящие, полные боли глаза, плотно сжатые губы, которые она словно пыталась удержать от дрожи. Он думал о том, кто любил ее — потому что эту женщину, конечно, должны были любить, — он скорбел о ней. Когда он заговорил о Сесуадре и о миссии графа Эолейра из Эрнисадарка, она впервые перебила его, попросив поподробнее рассказать о графе и о том, что он говорил.

Когда Саймон рассказал об Адиту и ее словах, что Дети Восхода едут в Эрнистир, Мегвин снова начала рыдать.

— О Мирча, дождем одетая! Это то, чего я боялась. Я едва не уничтожила свой народ в своем безумии! Я не умерла.

— Я не понимаю. — Саймон наклонился поближе, греясь в тепле ее сияния. Оно делало странную призрачную долину немного менее пустой. — Ты не умерла?

Женщина-призрак начала рассказывать о своей жизни. Саймон с изумлением, осенившим его, понял, что действительно знал ее, хотя они никогда не встречались. Она была дочерью Лута, сестрой Гвитина, эрнистирийца, которого Саймон видел в Наглимунде на совете у Джошуа.

История, которую она рассказала, и воспоминания о снах, путанице и несчастьях, которые они с Саймоном собрали из кусочков и догадок, были действительно ужасны. Саймон, который провел столько времени на колесе, сгорая от жалости к себе, почувствовал, что почти болен от одного перечисления потерь Мегвин — отец, брат, дом и страна были отняты у нее, — и такого даже он, при всех своих несчастьях, не мог бы вынести! Неудивительно, что она потеряла разум и вообразила себя мертвой. Ему было невыносимо больно за нее.

Когда Мегвин закончила, призрачная долина снова погрузилась в полную тишину.

— Но почему ты здесь? — спросил наконец Саймон.

— Я не знаю. Меня никто не приводил сюда, как тебя. Но после того как я коснулась сознания того существа, в котором, как я думала, был Скадах — в Наглимунде, если только это было там, — я все время была нигде. Потом я проснулась в этом месте — в этой стране — зная, что жду. — Она помолчала. — Может быть, это тебя я должна была дождаться?

— Но почему?

— Не знаю. Но похоже, что мы ведем один и тот же бой — или, скорее, вели его, поскольку я не знаю, каким образом кто-то из нас может покинуть это место.

Саймон подождал и подумал.

— А это существо… существо в Наглимунде… какое оно было? Что… что ты почувствовала, когда коснулась его мыслей?

Мегвин пыталась подобрать слова: