Память всех слов

– Мой триумф откован из стали, которая перерезала горло одному брату и отберет жизнь у другого, если он не выкажет рассудительности. Что еще можно сделать?

Слуга опустил глаза. Метла. Серый пепел. Что еще можно сделать?

Женщина, названная Китчи, вскочила на один из тронов и расселась на нем с наглостью, характерной для безумцев или бунтующих подростков.

– Игра еще идет, дорогой. Ты уверен, что судьба тебе благоволит?

Мужчина вздрогнул, а маска его – хотя, возможно, это была лишь игра света – искривилась в гневной гримасе. Девица, державшая его за руку, прошептала:

– Ты нам угрожаешь? Эйфра намерена нарушить уговор? Объявить нам войну?

– Никто не нарушил договора, солнышко, это не время, чтобы их нарушать. Моя госпожа играет всегда согласно правилам. Но скажем, что один из верблюдов наступил на шип и яшма не доехала в оазис вовремя, а потому один караван отправился в дорогу раньше, чем собирался. И все. Один маленький – ну, может, и не такой уж маленький, но все же – по сравнению с планами низвержения династии и выстраивания империй, совершенно несущественный шип.

Установилась тишина.

– Империй? – Одетая в черное женщина зашелестела шелками. – На чем вы намерены строить империю? На грязи, жидкой от крови? Кто будет ее строить?

Девушка, бывшая голосом воина в алом, взглянула на нее равнодушным взором. Пальцы в багровой перчатке, охватывавшие ее запястье, затанцевали, словно мужчина играл на каком-то струнном инструменте.

– Разве не вы учите, что роли господина и слуги всегда… спорны? – пробормотала она. – Так оспорим же их снова. После всего.

Женщина в черном склонилась на своем троне, словно собираясь прыгнуть на замаскированного.

Китчи энергично хлопнула в ладони, прервав зарождающийся скандал и привлекая к себе внимание:

– Мои дорогие. Вы просили меня о… посредничестве в вашей подзатянувшейся войне, верно? А потому позвольте мне быть посредником.

Красная перчатка затанцевала на бледной коже девушки.

– Ты не должна была стать арбитром – лишь игроком. Должна была помочь ей в споре, чтобы гарантировать нейтралитет Владыки Огня. Или ты предпочитаешь выйти из договора? Делая вид, что его никогда не было? Что ты не собираешься играть?

– Отчего же? – Колокольчики на косичках звонко рассмеялись, когда Китчи-от-Улыбки качнула головой. – Я собираюсь. Разве шип не воткнулся в копыто верблюда? А кроме того… отчего никто из вас не спрашивает, где наш хозяин?

Два лица: закрытое маской демона и спрятанное за вуалью – повернулись в ее сторону.

Слуга опустил взгляд. Метла. Пепел. Потолок плакал серыми хлопьями сажи.

Глава 9

Утром изменилась погода. Сперва небо заволокло синей дымкой, потом поднялся ветер, дикий и пустынный, для которого скальный лабиринт Пальца Трупа сделался местом потехи и развлечения. Он приветственно засвистел, запел поверху, словно желая объявить: «Я иду», а после ворвался в путаницу серо-красных скал и показал, на что способен. Подхватил в танце лежащую на земле пыль, рванул сухие травы, загрохотал мелкими камешками. А потом…

Два дня и две ночи они провели в пещерах, вход куда заслонили пледами. Два дня и две ночи Деана то сидела, то лежала на земле, с нее сняли бóльшую часть пут, оставляя связанными лишь колени и лодыжки. Все знали, что выйти наружу означает смерть. В их небольшой пещере теперь сидел атаман со своим рабом и еще четыре бандита. Похоже, предводитель решил лично следить за безопасностью своих узников, не слишком доверяя остальным.

Это были два длинных дня, наполненных тяжелой тишиной и мрачными взглядами, с едва тлеющим на каменном полу огнем да с напряженными шепотками, ползущими по углам. А когда ветер стих и все вышли наружу, Деана не поняла внезапной перемены в настроении бандитов. Мир не слишком-то изменился. Правда, там, где недавно вставали песчаные, в рост человека, холмы, была голая скала, а проход, которым они шли пару дней назад, исчез, засыпанный мелкими камешками и сухими ветками, но ведь вихрь не изменил расположение каменных стен. Только под вечер, когда после дня пути они разбили лагерь в одной маленькой долинке, а атаман разослал бóльшую часть людей во все стороны, лишь тогда Деана, следя, как они возвращаются по одному, по двое, качая головами и разводя руки, поняла, что сделал ветер.

Какие бы знаки ни оставили бандиты среди скал, какие бы следы ни должны были направлять их к новым укрытиям с припасами, ветер их уничтожил. Рассыпал с умыслом разложенные кучки камешков, стер с красноватых скал легчайшие знаки, смел умело разложенные ветки, указывающие на нужные проходы. Словом, у них были проблемы. Особенно у Деаны и переводчика.