Памяти достойны (СИ)

Ноги подогнулись, Чернов рухнул на дно окопа и уставился на убитого.

Вновь рядом раздался лязг и часто-часто защелкали выстрелы. Мимо кто-то пронёсся, стреляя на ходу. Пробежало ещё пятеро в выцветших гимнастёрках. Один из них метнул что-то, и за бруствером бабахнуло, а бойцы начали туда интенсивно стрелять.

Мысли стали стучаться с частотой пулемёта, грохотавшего очередями недалеко.

Я сплю? — Думал Чернов, вжимаясь в стенку окопа. — Или это последствия контузии?

— А-а-а!

В окоп спрыгнул немец и дал очередь из автомата вдоль окопа. Пули просвистели рядом с Черновым. В этот момент на немца кто-то навалился сзади, завязалась борьба. Из-за угла выскочил боец с перевязанной рукой и сразу выстрелил из пистолета. Мелькнули тени и в окоп спрыгнули ещё двое немцев. Один из них повернулся и Олег понял, что если ничего не сделать, то он умрёт. Схватил винтовку за ствол и как дубиной ударил врага. Тот успел отшатнуться, но приклад винтовки ударил по автомату и руке. Немец взвыл и бросился на Олега. Сверкнул металлом клинок. Падая на спину, Чернов успел подставить под нож руку и лезвие застыло в десяти сантиметрах от груди.

— Die, schwein… — прохрипел немец, наваливаясь сильней. Он упер левой рукой рукоятку и нажал. Нож стал медленно приближаться. — Du bist tot.

Чернов из последних сил пытался оттолкнуть его, но лезвие неминуемо опускалось.

— Сам сдохни! — Олег неожиданно схватился за клинок, крутанув его в сторону большого пальца, вырвал нож из рук врага и быстро всадил нож оторопевшему немцу в шею. Оттолкнув труп в сторону, поднялся и увидел, что рядом другой фриц навалился на раненого бойца. Пистолет в стороне, а он с трудом сдерживает нож, направленный в грудь.

Чернов подскочил и несколько раз всадил клинок немцу в спину.

— И ты сдохни! Сдохни! Сдохниии!

— Спасибо, выручил!

Боец поднялся, и тут Олег увидел у него петлицы, а на них два кубика. Вроде лейтенант, вспомнилось Олегу. А лейтенант, морщась, перезарядил пистолет и кинулся вдоль окопа. Там загрохотали выстрелы. К Олегу подскочил боец в черной робе.

— Жив, браток? — Он подмигнул Чернову, затем посмотрел поверх бруствера, дал очередь из автомата и кинулся вдоль окопа. В той стороне раздался взрыв, а затем наступила тишина. Олег высунулся и поглядел на поле. Он увидел дымящий танк и фигурки немцев, отходящие к далёкому лесу.

— Вот он, товарищ командир, — раздался знакомый голос и из-за поворота окопа появились двое — боец, в черной робе и лейтенант, которому он помог, убив навалившегося на него немца.

— А! — улыбнулся лейтенант. — Это он меня от смерти спас. Сразу видно — наш человек!

Лейтенант протянул руку Чернову.

— Лейтенант Маслов, — представился он.

— Сержант Чернов, я… уй-ё! — Боль накатила внезапно. Олег схватился за голову и заскрипел зубами.

— Видать взрывом контузило. Я его в воронке сидящим нашел, когда с летного поля бежал. — Одетый в черную робу и в грязной пилотке боец присел рядом. — Ничего, это бывает. Потерпи чуток, скоро пройдёт.

— Кстати, Егоров. Что там на аэродроме? Самолеты улетели?

— Девять улетели, остался один целый, остальные сгорели. Почти у всех прямое попадание. Метко бьёт фриц, мать его растак!

— А последний почему ещё не в воздухе?

— Пилота убило. Прям у самолёта осколком достало.

— Чёрт! Где теперь летчика взять? — ударил кулаком по колену лейтенант. — Самолёт придётся взорвать. Нельзя оставлять его врагу.

— Я лётчик, — прохрипел Олег.

— Что? — На него посмотрели оба.

— Я лётчик, — повторил Чернов, скривившись от очередного приступа боли. — Только объясните мне — что тут происходит?

— Немец прёт, вот что происходит, — сплюнул лейтенант. — Враг прорвал оборону в десяти километрах отсюда и на наш аэродром вышел. Пришлось срочно собрать всех, кто уцелел после артналёта и организовывать оборону, а самолёты отправлять в тыл. Только вот лет-состава нехватка.

Чернов подумав — что он скажет, если спросят, из какой он части? Но летёха вдруг улыбнулся и хлопнул Олега по плечу.

— Отлично, чёрт возьми, что ты пилот! Егоров, веди летуна к самолёту. Поможешь взлететь, а потом сюда.

— Есть помочь взлететь!

Лейтенант скрылся за поворотом окопа, а Егоров приподнялся и взял за рукав Олега.

— Пойдём, браток. Взлетишь, пока затишье, и мессера не появились.

Олег бежал за Егоровым, пытаясь понять — если это сон, или галлюцинации вследствие контузии, или он просто умер, тогда почему так больно?

Вверху мелькнули тени, Егоров тут же шарахнулся в кусты, ухватив за собой Олега. Чернов, падая, приложился об камень, неудачно упав на землю.

— Легки на помине, сволочи! — Провожая глазами самолёты, Егоров выругался. Олег, смотря туда же, спросил:

— Егоров, а куда лететь-то? Карты есть?

— Есть. Я у убитого летуна планшетку рядом с самолетом припрятал. Как добежим, достану. А лететь к нашим.

Три мессера прошли на бреющем, прошив очередями окопы и скрылись за лесом.

— Слушай, Егоров, а почему командует лейтенант? Что, больше командиров не осталось?

— Не осталось, — буркнул тот поднявшись. — Атрналётом разом всё начальство накрыло.