Памяти Н. Ф. Анненского

Столь же обаятельным и многообразным был он и в роли хозяина на четверговых собраниях в редакции «Русского Богатства». много раз возникала у меня мысль, и не у меня одного, — записывать за Н. Ф. его богатые воспоминания, рассказы о прошлом, которые он передавал с изумительным мастерством, его блестящие mots, реплики, изящные анекдоты… Сам он писал мало. В последние годы уже не мог писать — ни времени, ни здоровья не было. И я очень жалею теперь, что не занёс хоть части щедро расточаемого им богатства памяти и остроумия на бумагу. Так и унёс он его с собой в вечность… Мы, его слушатели, были как дети на морском берегу, полном нарядных раковин и многоцветных камешков: кругом — красота, блеск, диковинная игра цветов и красок… И так много, так щедро рассыпано всё, что не знаешь, что взять на память, и стоишь очарованный и растерянный…

Я должен признаться откровенно и покаяться в собственном невежестве: из писаний Н. Ф. мне знакомо немногое. Знаю, что и статистические, и экономические его исследования считаются ценными работами в своей области, но тем большим человеком, тою значительной, центральной фигурой в русской общественной жизни, каким я видел и чувствовал его, сделали его, конечно, не литературные его труды и заслуги. Рядом с ним приходилось видеть людей с очень громкими политическими, учёными, литературными именами, но их соседство никогда не затмевало Н. Ф. своим блеском, не умаляло его роста, — на всяком месте, при всяких условиях в нём чувствовался особенный человек, к которому невольно тянулся взор, за которого цеплялась мысль, как за лучшего и надежнейшего общественного предстателя, судью, защитника, авторитетнейшего руководителя и вождя…

Человек он был — в самом возвышенном и благородном смысле этого широкого слова. Редкостно и счастливо сочетались в нём острота ума и чуткость совести, мужественное сердце и гуманная отзывчивость, доблесть стойкого гражданина и мудрая терпимость отважного борца, много пережившего, передумавшего, перечувствовавшего… Живой и трудно достижимый образец того, какими надо быть всем нам…

И каждый раз думалось, глядя на него: вот человек, которому я без тени сомнений вверю свой путь, и он не обманет моей веры… за ним пойду всюду, куда он поведёт, куда укажет, и я знаю, что благородное слово его ни на йоту не разойдётся с делом, что бесстрашно умрёт он под завещанным ему знаменем, и легко, и радостно, и славно умереть под этим знаменем за ним и рядом с ним…