Памяти Петра Алексеевича Кропоткина

Вредного в таком неупоминании о царе нет ровно ничего. Слети только правительство и господа, и царь сам… Его и с…»

Для правительственных сфер, чрезвычайно встревоженных развитием революционного движения в стране, «Записка» Кропоткина, равно как и программа революционной пропаганды, явились материалом высокой важности и ценности. Таинственный враг, неожиданно бросивший с весны 1874 года в народные массы целую армию грозных для самодержавия борцов, раскрывал здесь, — в этих материалах, — свои карты, свою программу и организацию, исповедовал свою веру и рисовал свои идеалы. За этими документами стояло большое движение, силу которого хорошо учло и знало III Отделение. Опасность для государственного строя вырастала во вполне конкретную, — и как всегда, правительство должно было озаботиться принятием мер предупреждения, пресечения и уничтожения революции и революционеров.

«Записка» была доведена до сведения императора Александра II-го, и, по докладу ген. Потапова, повелено было вопрос о революционной пропаганде обсудить в комитете министров.

В комитет министров поступило из III Отделения целое досье в виде печатной брошюры, в состав которой вошли «Записка» Кропоткина и программа революционной пропаганды, а также копия письма гр. Палена к старшим председателям и прокурорам судебных палат. Эти материалы сопровождались «Извещением» канцелярии III Отделения «о возникновении и направлении дела» и послужили предметом обсуждения в комитете министров в течение трех заседаний — 18, 26 марта и 1 апреля 1875 года. Мы воспроизводим «Записку» по этому официальному тексту.

Любопытные суждения в комитете, равно как и интересные материалы и данные, представленные в процессе обсуждения этого вопроса, будут освещены на страницах этой же книги. Пока ограничиваемся этими указаниями, чтобы оттенить историческую ценность печатаемой ниже «Записки» Кропоткина.

Текст ее был препровожден в 1920 году редакцией «Былого» П. А. Кропоткину, жившему в Дмитрове, и престарелый революционный деятель живо заинтересовался документом из эпохи своей молодой работы в России. Он испещрил своими заметками, поправками и пояснениями «Записку», которую ему пришлось пересматривать уже в свете новых умопостроений, результатов долговременной жизни и работы. Просмотра своего П. А., к сожалению, не закончил, но рукопись эта хранится среди всего духовного наследства Кропоткина.

Вслед за «Запиской» мы печатаем статью Кропоткина «Идеал в революции». Она писалась в Дмитрове в 1918 году и также не была закончена. По плану эта статья должна была завершить и зафиксировать весь идейный круг развития взглядов Кропоткина, в связи с современной русской действительностью и социальным в ней переворотом…

Ред.

…………………

Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?

Я полагаю, что должны.

Во-1-х, потому, что в идеале мы можем выразить наши надежды, стремления, цели, независимо от практических ограничений, независимо от степени осуществления, которой мы достигнем, а эта степень осуществления определится чисто внешними причинами.

Во-2-х, потому, что в идеале может выразиться, на сколько мы заражены старыми предразсудками и тенденциями. Если некоторые бытовые стороны покажутся нам так святы, что мы не посмеем их коснуться даже при разборе идеальном, то насколько же велика будет наша смелость при практическом уничтожении всяких бытовых особенностей? Другими словами, хотя умственная смелость вовсе не есть ручательство за смелость практическую, но умственная мыслебоязнь есть уже наверно мерило мыслебоязни практической.

Говоря об определении идеала, мы, конечно, имеем в виду определение только 4–5 крупных черт этого идеала. Все остальное должно быть неумолимым осуществлением в жизни этих основных начал. Поэтому оно не может быть предметом обсуждения теперь. Формы осуществления не могут быть проведены научным путем. Практически они могут быть выведены только путем многократным практического обсуждения незадолго до и во все время осуществления, на месте, в общине, в артели, а не теперь, при зарождении дела.

Под идеалом мы разумеем такой строй общества, прогресс которого основан не на борьбе людей, с людьми, а людей с природою.

Нет никакого сомнения в том, что между различными социалистами, самых разнообразных оттенков, существует довольно полное согласие в их идеалах, если взять их в самой общей форме. Общественный быт, которого осуществление они желали бы, в более или менее близком будущем, вообще довольно одинаков, и различия между их идеалами скорее происходят не от коренных различий в идеале, а от того, что одни сосредоточивают все свое внимание на таком идеале, который может, по их мнению, осуществиться в ближайшем будущем, другие — на идеале, по мнению первых, более отдаленном, — чем от коренных различий в самом идеале.

В самом деле, все теперешние социалисты стремятся к возможно более полному равенству условий развития отдельных личностей и обществ.