Читаем Памятка полностью

(Уходит. Из-за двери.)

Какие травы нонь родятся:Чуть за порог — уж клеверок!

П р е д с е д а т е л ь (Клаве)

Давай поближе подвигайся.Так что за личный твой вопрос?

К л а в а

Вы только сильно не ругайтесь...

П р е д с е д а т е л ь

Али не хошь на сенокос?

К л а в а

Почти что верно. Я — за справкой.

П р е д с е д а т е л ь

Учиться едешь?

К л а в а

Может быть.

П р е д с е д а т е л ь

Так без ножа ведь режешь, Клавка!Кому же сено-то косить?А вызов есть? Чего молчишь-то?Покажь бумажку-то, покажь!

К л а в а

Да нету вызова-то.

П р е д с е д а т е л ь

Ишь ты!Выходит, снова та же блажь?Давно ли ездила-то? В мае?Не нагостилась у дядьев?И не проси — не отпускаю.Уедешь — все равно найдемИ возвернем! Страда, гляди-ка,А ей приспело — невтерпеж!Али у нас не земляника?Али у нас не молодежь?Чего ты там не досмотрела,Чего оттуль не увезла?С какого боку там пригрело,Аль кавалера завела?

К л а в а

Вот то и есть, что кавалера.

П р е д с е д а т е л ь

А кавалер — так пусть-ка самСюда пожалует, к примеру,Еще посмотрим, гож ли нам.Одна-то можешь ошибиться, —Какое девкино знатьё?А ты ж у нас — передовица,Такая краля, ё-моё!Езжай, а вдруг да и оплошка?Вильнет — видали, мол, таких!Тут надо гордой быть немножко,Тут «будь здоров» — не в каждый чих!

(Подходит и отечески гладит Клаву по голове.)

Поди-ка, девушка, подумай,Да хорошенько, да всерьез.Умно придумаешь — и суммуНа свадьбу выделит колхоз.

К л а в а (вставая)

Мне надо все-таки уехать.Я... принесла...

(Неловко достает и ставит на стол бутылку водки.)

П р е д с е д а т е л ь

Не пью с утра!

(Идет с бутылкой в угол и разбивает ее над ведром.)

Голубушка, возьми-ка вехотьДа подотри вокруг ведра!3

Дальний сенокос. Избушка. Поздний вечер.

На бревнышке у костра В е р а  и К л а в а  чистят картошку. Негромко поют.

Ой, реченька-реченька,Чего ж ты не полная?Ой, люшеньки, ой, люли,Чего ж ты не полная?Чего ж ты не полная,С бережком не ровная?Ой, люшеньки, ой, люли,С бережком не ровная?А как же мне полной быть,С бережками ровной быть?Ой, люшеньки, ой, люли,С бережками ровной быть?Ваня Воронка поил,Паня воду черпала.Ой, люшеньки, ой, люли,Паня воду черпала...

Из темноты появляется Г р и ш а, ведущий под уздцы двух лошадей.

Г р и ш а

А кто желает прокатиться?

В е р а

Желаем, Гриша!

К л а в а

Обе-две!Ты не подскажешь, как садиться?

Г р и ш а

Да как? Хвостами к голове!

(Поочередно подсаживает девушек.)

Гоп-ля! Скачите до остожья,А там — обратно, там — ручей.

К л а в а

Какой ты, Гришенька, хороший!

Г р и ш а

Такой хороший и — ничей!

Топот удаляющихся лошадей.

Г р и ш а (осматривая прислоненные к избушке грабли)

Та-ак... Буква «В». Тут все в порядке:Все — зубья, гра́бловище — гладко.А это — «К». Клавдия, значит.Трех зубьев нет — гребет да плачет.Придется девушке помочь.

(Подбрасывая щепок в костер.)

Поосветись маленько, ночь.
Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература