Читаем Памятник Дантесу полностью

Капитан отрывисто приказал грузить бюст в луноход. Туда же втолкнули скульптора и увезли обоих государственных преступников в ментовку. Зрители сопроводили это комментариями в том духе, что наконец-то Дантеса постигнет справедливое возмездие. Это тебе не либеральный царизм, жаль что только бюст, почки отбить не удастся.

Вторым рейсом в ментовку доставили и постамент, привели вещдок в комплектное состояние. Раймилиция бросила изображать работу и сбежалась смотреть. Им в лицах пересказали событие, все долго и счастливо хохотали, а отсмеявшись взялись за скульптора. Треснули пару раз для большей вразумительности и начали снимать показания.

Скульптор побои принял с пониманием, почти поблагодарил за сдержанность, и изъявил полную готовность чистосердечно и бескорыстно помочь следствию всем, чем может.

Вам известно, как этот бюст оказался на месте, предназначенном для Пушкина?

Нет! Клянусь -- нет! Неизвестно!

Так. А где же Пушкин?

Не знаю! Я сам его устанавливал! Не знаю!

Что же он -- пешком ушел? Так у него ног нет, это бюст. Или его опять в ссылку отправили? Или не понравилось ему у нас? -- пошутил капитан, который вел допрос лично: ему было любопытно.

Клянусь -- ставил! Не знаю!

Хорошо. Так и запишем. А вы вообще кого делали?

Я делал. Я делал Пушкина. Есть свидетели. Комиссия принимала.

Это мы проверим. А кто же сделал Дантеса? Это -- Дантес? -- спросил для верности капитан, не знакомый, как и большинство людей, с внешним обликом знаменитого убийцы-кавалергарда.

Возможно, -- неохотно ответил скульптор.

Что значит -- возможно? А кто ж это -- маршал Жуков? Надпись соответствует? -- соответствует! Ты давай не юли! Так и запишем: "Бюст, идентифицированный согласно надписи... как поручик... Жорж Дан тес..." Так... Вам известно, кто его сделал?

Известно...

Ага. Уже хорошо. Назовите фамилию.

Да чего там...

Точнее.

Я...

Что -- "я"?

Изваял...

Кого изваял?

Дантеса.

Кто?

Я.

Вы?!

Я...

Дантеса!?

Но и Пушкина тоже!

Зачем???!!!

Пушкина? К юбилею.

Дантеса!!!

Ну, так вышло...

Как вышло?! Тоже к юбилею?!

Ну... получается да.

Зачем???!!!

Это была моя ошибка... -- поник скульптор повинно.

Что значит "ошибка"?! Как можно так ошибиться, чтобы к юбилею Пушкина сделать памятник Дантесу?! Вы что, не любите Пушкина?!

Я люблю Пушкина! -- горячо опроверг скульптор.

Вы, может, не русский?..

Русский, -- после крошечной паузы с достоинством ответил скульптор.

Вы вообще Пушкина от Дантеса отличить можете?!

Вообще -- да.

Это вот кто?!

Видимо, Дантес.

Что значит "видимо"! А где Пушкин?!

Наверно, у цыган.

Каких цыган?..

Кочующих. -- Скульптор устал и озлобился.

Где?

По Бессарабии. Шумною толпой.

Не понял. Что делает Пушкин у цыган?

Шампанское пьет.

Ему было необходимо опохмелиться.

-- Я за ним следить не приставлен, -- сказал он. -- Не жандарм, слава Богу. Вы милиция -- вот вы и ищи те, где Пушкин.

Капитан применил легкую степень физического воздействия -- привстал и через стол дал ему в ухо.

Говори толком,-- рявкнул он,-- ты все-таки кого больше лепил -- Пушкина или Дантеса?

Больше я лепил Ленина.

А как же вышел Дантес? Фамильное сходство?

Скульптор пожал плечами.

М-да. Талант. Да я б тебе даже Троцкого не доверил лепить!

Тебя об этом Троцкий сам просил? -- поинтересовался скульптор и для симметрии получил в правое ухо. -- И хватит руки распускать... Майк Тайсон! Ты еще ухо мне откуси! Каннибал!

Кто каннибал? -- зловеще спросил капитан.

А кто меня хотел заставить Троцкого лепить?

При чем тут Троцкий?..

А при чем тут каннибал?

Капитан помолчал и спросил проницательно и мирно:

Тебе что, опохмелиться надо?

Ну. А то нет.

Так бы и сказал. -- Он вышел и вернулся со ста каном, где было граммов сто пятьдесят.

А закусить?

Занюхаешь,-- хмыкнул капитан и подержал у него под носом кулак. -- И давай сотрудничать со следствием, хватит коту бейцы крутить. На, закуривай. Итак. К юбилею Пушкина ты больше лепил Ленина, но на этот раз получился Дантес. Кто здесь дурак -- ты или я?

Вам виднее.

Под дурдом косишь? Излагай по порядку, не своди органы с ума.

По порядку оказалось следующее.

Опохмелившийся скульптор частично восстановил свои умственные способности, травмированные происшедшим, и сделал заявление: прежде всего он хочет представить оправдательный документ. Заинтригованный капитан отправил на квартиру скульптора сержанта с ключами и инструкциями. Был доставлен красивый бланк с французским флагом, французским же, вероятно, текстом и печатью. Внизу красовалась размашистая подпись.

Это что?

Это благодарность Министерства культуры Франции.

Кому?

Мне.

За что?

За Дантеса.

Что-о?.. Читай!

Я не знаю французского.

Капитан шумно вышел и подержал голову под холодным краном. Потом он выпил стопарь, понюхал нашатырь из аптечки и вернулся почти в здравом рассудке.

Французский знали два человека в городе: референт мэра и учительница французского из платной гимназии. Учительницу привезли. Она стала читать, вытаращила глаза, ахнула и засмеялась.

Ну?

Здесь есть ошибки.

Ничего себе министерство культуры!

Это не министерство культуры.

А что же это?! -- дуэтом спели жертва и палач.

Читать как есть?

Переводи!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза