Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

— Делайте что говорят. И не бойтесь, мы отвечаем за результат. Ясно?

— Ясно,— задумчиво протянул Тринко.

Пожилой встал, еще глубже нахлобучил на глаза черную поношенную шляпу и направился к двери. Уже открыв ее, он обернулся.

— Будете делать как говорят, в накладе не останетесь. Начнете валять дурака — и пожалеть не успеете. Понятно? А теперь работайте. Мы с вами свяжемся после матча. Спасибо за виски.

Он усмехнулся и вышел, сопровождаемый своими затянутыми в кожу телохранителями.

Исчезли словно и не было их.

Тринко некоторое время сидел неподвижно, затем не спеша встал, выключил продолжавший все это время свои эротические демонстрации видео, аккуратно один за другим выпил все оставшиеся нетронутыми стаканы с виски, задвинул ящик стола и вновь уселся в кресло.

Тихо всхлипывая, красотка вылезла из-под стола и устремила на своего повелителя полный ужаса взгляд.

— Брысь,— Тринко небрежно указал на дверь.— И если хочешь жить на этом свете, забудь все, что слышала.

Девушка, испуганно кивая, метнулась к двери и исчезла.

Тринко долго сидел, устремив взгляд в пустоту. Наконец встряхнулся. Да, он поступил правильно. Посмотрим, что принесет это «сотрудничество» ездока и лошади. Если сейчас он получает все сто процентов выручки, а от них будет получать двадцать пять, то надо, чтобы с их помощью выручка увеличилась в четыре раза, тогда его доля по-прежнему составит сегодняшние сто процентов. Только надо, чтоб они помогли увеличить ее, и не меньше чем в четыре раза Вот и весь фокус. А если помогут увеличить в пять, шесть раз, это уже будет чистая выгода. Интересно, что решил Бручиани?

Тринко набрал помер и, услышав голос своего партнера, коротко спросил:

— Ты согласился?

— Да,— был ответ.

— Двадцать пять процентов?

— Да.

— Все прошло без инцидентов?

— Да.

— Когда увидимся?

— Приезжай. Жду,— сказал Бручиани и положил трубку.

Тринко вскочил на ноги. Потянулся. Окинул взглядом свой элегантный кабинет. Нет, жизнь все же прекрасна. Надо только, чтобы она длилась подольше.

Он никак не предполагал в тот момент, что его, Тринко, жизнь после этого вечера уже стремительно близится к концу.

Он вышел через потайную дверь, сел в машину и поехал к Бручиани.

Кабинет Бручиани выглядел по-настоящему элегантным, чем неизменно вызывал тайную зависть Тринко.

Они сидели втроем (от Джипы у Бручиани секретов не было) и обдумывали свои дела.

Представители «организации» проявили себя тонкими психологами. Визит, который они нанесли владельцу ресторана «Сети» и его юной, но весьма деловой подруге, по форме весьма отличался от нанесенного ими Тринко.

Просто, посмотрев на часы, один из посетителей ресторана поднялся и попросил метрдотеля позвать хозяина. Посетитель был немолод, элегантен. Его сопровождала тоже немолодая, тоже элегантная дама. За последний месяц они частенько приезжали в «Сети», и их считали уже завсегдатаями — какой-нибудь банкир или владелец фирмы со своей многолетней подругой или что-либо в этом роде.

Бручиани заспешил навстречу клиенту. В отельном и ресторанном промысле каждый клиент должен думать, что именно к нему особое отношение, именно о его удобствах и капризах заботится хозяин.

«Банкир», как прозвали его в «Сетях» (каждый завсегдатай имел здесь свое прозвище), широко улыбаясь, пожал Бручиани руку, спросив, не найдется ли у него десяти минут для делового разговора.

Его провели в тот самый кабинет. Надо заметить, что у Бручиани было несколько кабинетов. В одном он, вот как сейчас, принимал почетных клиентов, равноценных партнеров, в другом — поставщиков, служащих, всякую мелкую сошку, в третьем, что находился в подвальном этаже,— тех, кто помогал ему в подпольных делах, в том числе футбольном тотализаторе (эх, знать бы, туда сразу и отвел бы он этого Банкира).

А Банкир, удобно расположившись в кресле, улыбаясь, попивая предложенный ему коньяк, изложил, хотя и в изысканно вежливых выражениях, то же предложение, которое его более грубый коллега в тот же самый час излагал Тринко. Не подозревая, какой подвергается опасности.

В какой-то момент Бручиани молча встал, подошел к ласково улыбающемуся Банкиру и, схватив его своими могучими руками за отвороты смокинга, приподнял с пола.

— У меня десять гектаров леса,— прошипел он,— так зарою ваш труп, что никто не найдет...

В это время вошла Джина, с удивлением уставилась на мужчин. Бручиани отбросил Банкира на диван.

— Скажите ей спасибо, она спасла вам жизнь,— сказал он.

 Банкир разгладил отвороты смокинга, допил рюмку и, снова улыбнувшись, заметил:

— Это вам она спасла жизнь.

— Так что здесь происходит? — спросила Джина и, усевшись в кресло, ясно дала понять, что будет участвовать в дальнейшем разговоре.

Собственно, как понял впоследствии Бручиани, этот неожиданный приход жены действительно спас ему жизнь.

Банкир заново, уже для Джины, в еще более изысканных выражениях изложил свое предложение. Джина молча слушала, жестом останавливая своего мужа, все время порывавшегося вставить слово.