Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века

116. В то время как Цезаря уже несли на носилках в сенат, кто-то из его домашних, узнав о заговоре, прибежал донести то, о чем он узнал. Он пришел к Кальпурнии и сказал ей лишь то, что у него к Цезарю важные дела, и ждал, пока тот вернется из сената, так как он не все до конца знал о заговоре. Другой человек, Артемидор, книдский уроженец, бывший гостем Цезаря, побежав в сенат, нашел его уже убитым. Третий вручил Цезарю, в то время как он совершал жертвоприношения и как раз при входе в сенат, письмо с изложением заговора, письмо, которое было потом найдено в руках убитого. Едва Цезарь сошел с носилок, как Лена, тот самый, который недавно пожелал успеха друзьям Кассия, пересек ему дорогу и завел с ним серьезный разговор о каком-то личном деле. При виде того, что происходило, и при длительности беседы заговорщики испугались и уже готовились даже дать. друг другу знак убить самих себя прежде, чем их схватят. Но видя, что в продолжение разговора Лена выглядит скорее просящим и умоляющим о чем-то, чем доносящим, они оправились, а когда увидели, что Лена по окончании разговора попрощался с Цезарем, снова осмелели. Был обычай, что консулы при входе в сенат совершают жертвоприношения, прежде чем войти. И жертвоприношения были опять-таки неблагоприятны для Цезаря: первое животное оказалось без сердца, а, как другие говорят, внутренности его были лишены самой существенной части. И прорицатель сказал, что это признак смерти. Цезарь, смеясь, возразил, что нечто подобное с ним случилось в Испании во время войны с Помпеем[337]. На это прорицатель ответил, что Цезарь и тогда был в большой опасности и что теперь примета еще более показательна для смерти. Цезарь тогда приказал ему совершить новое жертвоприношение. Но когда ни одно не давало благоприятной приметы, Цезарь, стесняясь перед сенаторами за свое опоздание и побуждаемый как будто бы друзьями, на самом деле своими недругами, пошел, пренебрегши показаниями жертвоприношений. Ибо то, что с Цезарем случилось, должно было случиться.

117. Перед входом в сенат заговорщики оставили из своей среды Требония, чтобы он разговором задержал Антония, Цезаря же, когда он сел на своем кресле, они, словно друзья, обступили со всех сторон, тайно держа кинжалы. И из них Тиллий Цимбр, став перед Цезарем, стал просить его о возвращении своего изгнанного брата. Когда Цезарь сперва откладывал решение, а затем совершенно отказал, Цимбр взял Цезаря за пурпуровый плащ, как бы еще прося его, и, подняв это одеяние до шеи его, потянул и вскрикнул: "Что вы медлите, друзья?" Каска, стоявший у головы Цезаря, направил ему первый удар меча в горло, но, поскользнувшись, попал ему в грудь. Цезарь вырвал свой плащ у Цимбра и, вскочив с кресла, схватил Каску за руку и потянул его с большой силой. В это время другой заговорщик поразил его мечом в бок, который был, вследствие поворота Цезаря к Кассию, доступен удару, Кассий ударил его в лицо, Брут в бедро, Буколиан между лопатками. Цезарь с гневом и криком, как дикий зверь, поворачивался в сторону каждого из них. Но после удара Брута... или потому что Цезарь уже пришел в совершенное отчаяние, он закрылся со всех сторон плащом и упал, сохранив благопристойный вид, перед статуей Помпея. Заговорщики превзошли всякую меру и в отношении к падшему и нанесли ему до 23 ран. Многие в суматохе ранили мечами друг друга.

ПАВСАНИЙ

Об авторе знаменитого "Описания Эллады" мы знаем только то, что он носил имя Павсания, происходил из Малой Азии и жил во II в. н. э. Труд его в 10 книгах представляет собой ценнейший источник наших сведений по мифологии, истории искусства, археологии и географии Греции, ценность которого увеличивается еще и тем, что он написан рукой очевидца. Все описание проникнуто горячей любовью к бесчисленным художественным сокровищам Эллады.

Павсаний сохранил нам множество мелких местных сказаний и преданий, большое количество мифов, относительно истинности которых он нередко выражает сомнение. Он позволяет нам понять и почувствовать ту эстетическую атмосферу, в которой жила Греция первых веков нашей эры.

ОПИСАНИЕ ЭЛЛАДЫ

СУДЬБА ГРЕЦИИ

(VII 17, 2-3)

(2) Аттике, оправившейся после Пелопоннесской войны[338] и губительной повальной болезни и снова начавшей играть видную роль, немного лет спустя предстояло подпасть под власть Македонии, достигшей тогда наибольшего могущества. Как удар молнии, из Македонии обрушился мстительный гнев Александра и на Беотийские Фивы. Против лакедемонян воевали фиванец Эпаминозд[339] и ахейцы[340]. Когда же с трудом, как молодой отросток из дерева, поврежденного и почти засохшего, в Элладе вновь вырос Ахейский союз[341], то подлость и неспособность его военачальников погубили его рост.