Памятное. Книга 1. Новые горизонты

Я дал, разумеется, ответ, который бы его ободрял. Однако меня, откровенно говоря, несколько озадачила сама постановка такого вопроса, причем по двум причинам.

Во-первых, мой собеседник хорошо знал наше отношение к нему как видному соратнику Рузвельта. И ответ с нашей стороны на поставленный им вопрос мог быть простой: «Мы – за поддержание добрых отношений между СССР и США и только приветствовали бы победу выступающего за это кандидата в президенты».

Во-вторых, то, что он задал такой вопрос, все же не свидетельствовало о достаточно точном знании им реального положения и настроения избирателей, уже подвергшихся воздействию мощной волны пропаганды в пользу политики «большой дубинки», за которую еще в начале нынешнего века ратовал американский президент Теодор Рузвельт. С помощью этой «дубинки» правящий класс США собирался и теперь действовать в международных делах.

После этой беседы у меня, не скрою, осталось ощущение, что Уоллесу, видимо, становилось все труднее прощупывать биение пульса политической жизни США, а в опытных советниках он явно испытывал недостаток.

Где-то примерно в то же время Уоллес пригласил меня с женой провести несколько часов у него на даче, а точнее, в загородном доме, расположенном примерно в ста милях от Нью-Йорка. Мы прибыли туда. Это было довольно солидное хозяйство делового направления. Здесь выращивался на продажу молодняк крупного рогатого скота. Но главным в хозяйстве оказалось разведение кур, а на языке ресторанов – «цыплят». Давал объяснения сам хозяин:

– Цыплята – это основа моего бизнеса, все остальное – это так себе. Посмотрите, пожалуйста, на мое «дело». Это – птичники и их «население».

Мы увидели тысячи и тысячи кур. При осмотре можно было заметить, что к любому составляющему органическую часть этого бизнеса ритуалу, например чистке курятников, здесь относятся всерьез. И похоже, сам бывший вице-президент вовсе не чурался такой работы.

Во время разговора я поинтересовался:

– Доходно ли «куриное дело»?

В ответ Уоллес каких-либо цифр не назвал. Он произнес скороговоркой несколько слов, смысл которых лучше всего можно было бы передать так – «не ахти».

У нас осталось ощущение, что Уоллес не выбился в миллионеры, а возможно, и не очень-то к этому стремился. В «большой бизнес» он явно не был вхож.

Я вспоминаю об Уоллесе – как в политическом, так и в человеческом плане – с теплотой и добрым чувством.

Патриарх дипломатической службы

Безусловно, одним из столпов в администрации Рузвельта в довоенное и военное время являлся Государственный секретарь Кордэлл Хэлл, занимавший этот пост с 1933 по 1944 год. Авторитетный политический деятель, который пользовался уважением и доверием президента, – таким он запомнился и нам, советским людям, имевшим с ним дела.

При Хэлле были установлены дипломатические отношения между СССР и США. Этот факт сам по себе говорит о многом, и в частности о том, что американские руководители того времени, включая Хэлла, смогли перешагнуть через барьер узкоклассовых интересов, препятствовавший на протяжении шестнадцати лет признанию Вашингтоном первого в мире социалистического государства, и реалистически оценить абсурдность положения, в котором СССР игнорировался при решении вопросов мировой политики. В условиях, когда начинала усиливаться опасность новой войны, этот шаг нельзя оценить иначе, как понимание возрастающей роли Советского Союза в международных делах.

В вопросах советско-американских отношений Хэлл проводил линию Рузвельта. Правда, советское посольство не раз получало информацию из авторитетных источников о том, что, в отличие от президента, Государственный секретарь придерживается не столь последовательных взглядов на советско-американские отношения, считая, что не следует торопиться с их развитием. В какой-то степени это подтверждалось, особенно в практической деятельности Государственного департамента США. Но так как в годы войны чисто политическая сторона этих отношений уступала место факторам, непосредственно вытекающим из военных событий, то сдержанный подход того или иного деятеля в администрации Рузвельта к Советскому Союзу все же перевешивался общим, более трезвым настроем в американском руководстве.

Советские послы в США – А.А. Трояновский, К.А. Уманский, М.М. Литвинов, а затем и я – много раз встречались с Кордэллом Хэллом. Часто нас принимали его заместители, когда сам Государственный секретарь не мог этого сделать по состоянию здоровья. Учитывая общее количество этих встреч и интенсивность тогдашних связей между Москвой и Вашингтоном, можно сказать, что Хэлл в целом уделял большое внимание советско-американским отношениям.