Памятное. Книга 1. Новые горизонты

Ему удалось установить, что еще с незапамятных времен в наших краях проживали славяне-радимичи; одного из воевод называли Громыко. В мирное время тот Громыко из давней легенды, как и его соплеменники, пахал землю, но когда дружина выступала в поход, его ставили во главу, и он вел воинов на дела ратные. А в старину, говорят, бывало, что люди, сражавшиеся под командованием воеводы, брали себе и его имя. Возвратившись из похода в родные места, ратники воеводы Громыко оседали в поселениях, которые потом тоже так и называли – Громыки. Постепенно на обоих берегах реки Беседь и образовались два населенных пункта, которые стояли в километре друг от друга, – Старые Громыки и Новые Громыки. Люди в этих селениях имели одну фамилию.

В то время гетман Богдан Хмельницкий взял курс на воссоединение Украины с Россией. Украину обложили польские ляхи и турецкие янычары, крымский хан и правитель Молдавии – враги внешние. Не дремали и недруги внутренние – противники из числа верхушки казачества в открытую советовали Богдану «поддаться туркам или крымцам», а скрытно ждали удобного случая, чтобы расправиться с ним. Однако прозорливый гетман направлял во все стороны свои посольства с миром и в то же время слал гонцов в Москву за помощью и советом. По Украине ездили его люди, собирали казаков под булаву Хмельницкого в Переяславе, где потом состоялась Рада великая.

Полковник Михайло Громыко во главе небольшого отряда по заданию Богдана отправился в городок Корсунь с мирным поручением: убедить жителей встать под знамена гетмана. Но враги Хмельницкого убили Громыко и перебили его отряд. На календаре значился тогда 1649 год. До великого воссоединения оставалось еще около пяти лет.

Сын Михайлы, Василий Михайлович Громыко, ездил посланцем от гетмана Украины в Москву. А потом в роду Михайлы появилось множество различных военных, по званиям – от рядового казака до майора. Не берусь утверждать, что все они – мои родственники. Такая версия о происхождении нашей фамилии пока единственная и, как мне кажется, правдоподобная.

Но это не все. Как-то в Министерстве иностранных дел зашел ко мне известный советский дипломат Ф.Ф. Молочков и сказал:

– Андрей Андреевич, у меня для вас небольшой сюрприз. Люблю книги. Читал вот «Историю России с древнейших времен» Соловьева и нашел там вашу фамилию.

Он положил на стол том этого труда, и я с большим интересом прочел о том, что произошло в XVII веке с одним из тех, кто тоже был Громыко.

Наш род – крестьянский. Из тех хлебопашцев, что трудились на своем клочке земли от зари до зари. И православную фамилию Громыко им аккуратно записывали в местную церковную книгу и в официальные документы властей. А так в обиходе в пределах деревни они пользовались своими прозвищами.

Фамилия Громыко и сейчас сравнительно распространенная. Но все Громыки, хоть и проживают в разных концах Родины, в той или иной степени связаны с древними радимичами, с теми поселениями, лесами, лугами, полями, которые раскинулись между верховьями Днепра и Десны, в бассейне Сожа, у речки Беседь.

В семье крестьянина-бедняка

Родился я в 1909 году в деревне Старые Громыки, что недалеко от Гомеля, в семье полукрестьянина-полурабочего. Такая категория населения в дореволюционной России существовала. К ней относились люди, не имевшие достаточно земли, чтобы прокормить себя и семью. Они работали в промышленности, в городе, но не постоянно, а временно. Короче говоря, хозяйство наше было бедняцкое. Земля плохая. Поэтому еще подростком, с тринадцати лет, я ходил вместе с отцом на заработки на стороне – преимущественно на заготовку и сплав леса, его доставку к промышленным предприятиям в Гомеле.

Моя родина – Гомельщина. Славянское племенное объединение радимичей, которое исстари жило здесь, получило у судьбы весьма скромный дар в виде, как сейчас принято говорить, окружающей среды.

Народ здесь живет добрый и отзывчивый, но только не для тех, кто приходил в эти края с мечом. И когда на СССР напала фашистская Германия, все люди нашего края – от мала до велика – сражались с захватчиками доблестно, как и весь народ страны. Горя этой земле и людям гитлеровцы принесли много. Памятниками и могилами советских людей, павших в борьбе с фашистскими агрессорами, усеяна земля республики.

Пожалуй, я проявил бы излишнюю скромность, если бы не признался, что край, в котором я родился и провел детство, заставил меня с отроческих лет полюбить старину, памятники истории и культуры народа. Рассказы взрослых доносили до нас, ребятни, правдивые и таинственные истории прошлого.

Сросся я со своим районным центром – городком Ветка, в котором мне приходилось бывать, пожалуй, с первых лет сознательной жизни. Его население состояло в большинстве своем из так называемых старообрядцев, да и в окрестных селах их было немало. Народ добрый, приветливый. Едешь, бывало, – всего десяток с небольшим километров от нашей деревни до Ветки, – остановишься у какого-нибудь колодца, чтобы коня попоить, глядишь: а из дома уже выбегает хозяйка, дает тебе ведро и участливо спрашивает: