Памятное. Книга 2. Испытание временем

Встречался я с Сато во время визитов в Японию. В беседах с ним чувствовалось, что он стоял ближе к пониманию необходимости для Японии поддерживать добрососедские отношения с СССР, чем ряд других политических деятелей, как предшествовавших ему, так и следовавших за ним на посту премьер-министра. Именно в это время мы подписали ряд советско-японских соглашений, которые в известной мере укрепляли договорную основу наших связей. Можно назвать, в частности, советско-японскую консульскую конвенцию, соглашение о прямом воздушном сообщении и некоторые другие.

Конечно, и Сато поднимал вопрос о так называемых «северных территориях». Но он понимал, что непомерный «аппетит» – это одно дело, а возможность его утолить – совсем другое.

Встречи с Сато проходили в общем корректно. Он никогда не пытался обострять беседу, пускаясь в рассуждения относительно обоснованности японских претензий к Советскому Союзу. Сато больше подчеркивал необходимость налаживания отношений по тем линиям, по которым можно это сделать.

Иногда мне приходила в голову даже такая мысль: «Может быть, у Токио возобладает реалистический подход к развитию советско-японских отношений?» Но, к сожалению, в Японии все еще имеет место нехватка в деятелях, которые склонялись бы к реализму во внешних делах.

Думается, стоит рассказать об одном эпизоде, относящемся к визиту в Японию в 1972 году. Возвратившись в Токио из поездки в некоторые другие японские города, я пришел на запланированную беседу к Сато. Меня сопровождал посол СССР в Японии О.А. Трояновский.

Войдя в кабинет премьер-министра, мы сразу заметили, что Сато чем-то обеспокоен. Что случилось, мы не знали. Когда же заняли места для беседы, премьер старался всячески подчеркнуть предупредительность и внимание по отношению к нам.

А затем он сказал:

– Прежде чем мы приступим к обсуждению интересующих обе стороны вопросов, я хотел бы принести вам, господин министр, свои извинения в связи с тем, что на пути следования вашей машины с токийского вокзала перед ней взорвалась бомба.

К счастью, вы и ваши спутники не пострадали, но я чувствую себя неловко и поэтому приношу извинения за случившееся.

Я ответил:

– Да, мы с супругой уловили какой-то необычный треск, когда наша машина проезжала на одном из участков дороги мимо находившейся в каком-то возбуждении небольшой группы людей. Среди них были и полицейские. Они что-то предпринимали в отношении человека в гражданской одежде.

Лидия Дмитриевна и я тогда в машине смолчали, а сопровождавший нас заместитель министра иностранных дел Японии и водитель машины сделали вид, что они не обратили внимания на происходящее.

Премьер-министр продолжал извиняться. А я в свою очередь успокаивал его:

– Господин Сато, вы напрасно волнуетесь, ведь все обошлось благополучно.

Премьер с удовлетворением воспринял мои слова. Наша встреча вошла в нормальную колею.

Когда я уже прибыл в Москву, то Л.И. Брежнев сказал мне:

– Иностранные информационные агентства успели передать тревожные сообщения о происшествии, будто бы случившемся с машиной советского министра. Потом все прояснилось.

Суждения японских деятелей

Встречи и переговоры в Токио, состоявшиеся во время моего визита в 1972 году, оказались полезными. Их итоги свидетельствовали о желании обеих сторон содействовать развитию советско-японских отношений.

В беседе с премьер-министром Сато я подчеркивал:

– Интересам наших народов отвечало бы такое положение, при котором Советский Союз и Япония имели бы не просто дружественные отношения, – хотя и эта формула весьма богатая по содержанию, – а добрососедские в полном смысле этого слова. Вот почему мы активно выступаем за углубление торгово-экономических, научно-технических и культурных связей с Японией, за непрерывность политических контактов и регулярность встреч между советскими и японскими государственными деятелями. И нет никаких оснований опасаться того, что улучшение отношений СССР с Японией будет происходить за счет ущемления законных интересов третьих стран.

Этот политический деятель Японии умел слушать. Его манера участвовать в беседе внушала уважение. В то же время Сато высказывался и так:

– Япония порвала с милитаризмом. Хочу сослаться при этом на конституцию и принятые на ее основе законы. Положение теперь не похоже на прежнее.

В такие моменты я не мог освободиться от мысли: «Так ли в самом деле думает японский премьер, как он говорит?»

История закрепила в сознании нашего народа настороженность к заявлениям о благих намерениях, с которыми выступают политики этой страны. Известно вероломное нападение Японии в 1904 году на Порт-Артур, которое привело к началу Русско-японской войны. Известны события у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, когда японские милитаристы втайне подготовились и неожиданно решили испытать прочность советских границ. Известен и внезапный удар японской авиации по американской военно-морской базе в Пёрл-Харборе.