Памятное. Книга 2. Испытание временем

В своей резолюции Генеральная Ассамблея ООН приветствовала выраженное СССР и США намерение не размещать в космическом пространстве любые объекты с ядерным оружием или другими видами оружия массового уничтожения. Это намерение представители СССР и США вновь подтвердили перед лицом всех членов ООН на заседании Политического комитета, который рассмотрел советское и американское заявления как торжественные декларации.

Поскольку к тому времени только две страны – Советский Союз и США – проникли в космос и располагали потенциальными возможностями вывода на космическую орбиту ядерного оружия, их декларации практически должны были гарантировать, что космическое пространство не будет плацдармом для ядерного конфликта.

Резолюция Генеральной Ассамблеи не ограничивалась этим. Она содержала торжественный призыв ко всем государствам воздерживаться от вывода на орбиту вокруг Земли любых объектов с ядерным оружием или другими видами оружия массового уничтожения, установки такого оружия на небесных телах или размещения такого оружия в космическом пространстве каким-либо другим образом.

Тогда считалось, что сделан еще один шаг на долгом и сложном пути смягчения международной напряженности. Трудно, вероятно, было выбрать лучшее время для приема советских героев космоса, чем день, когда ООН торжественно провозглашала, что космическое пространство должно служить только мирным целям.

– ООН подготовила Валентине Терешковой и Юрию Гагарину хороший подарок, не правда ли? – спросили гостей.

Юрий Гагарин ответил:

– Мы с удовольствием принимаем этот подарок.

Покидая штаб-квартиру ООН, Юрий Гагарин и Валентина Терешкова сделали официальное заявление:

– Мы благодарны генеральному секретарю ООН господину У Тану за любезное приглашение посетить Организацию Объединенных Наций. Нас тронул теплый прием, оказанный нам делегатами XVIII сессии Генеральной Ассамблеи. Мы были в ООН в будничный рабочий день и могли убедиться, сколько сил и энергии отдают представители более чем ста стран решению важных международных проблем. Желаем делегатам сессии Генеральной Ассамблеи и всем сотрудникам крупнейшей международной организации новых успехов в почетном и трудном деле укрепления мира и безопасности на Земле.

Более двадцати лет прошло с тех пор, как жестокий случай вырвал Ю.А. Гагарина из наших рядов. Но все равно он незримо всегда рядом с нами со своим добрым взглядом и неповторимой улыбкой.

Уже немало монументов воздвигнуто в честь подвига Юрия Гагарина в Москве и в других городах. Отцы воспитывают сыновей на примере его жизни. И чем дальше уходит от нас день 12 апреля 1961 года, когда первый человек вырвался в космос, тем большая слава будет сопровождать его имя, тем больше легенд будет вокруг него возникать.

А мы, его современники, будем гордиться тем, что знали его живым…

Герой-космонавт обладал ценнейшими качествами ученого, дипломата, патриота-коммуниста, преданного делу партии и народа.

Шолохов в США

В той памятной поездке по США, в сентябре 1959 года, мне практически каждый день приходилось общаться с Михаилом Александровичем Шолоховым. Он входил в состав советской делегации и должен был участвовать в мероприятиях, связанных с ее пребыванием в США.

Автора «Тихого Дона» и «Поднятой целины» признали маститым писателем еще в его сравнительно молодые годы, а к дням нашего пребывания в США он пользовался мировой славой.

Конечно, он жадно присматривался ко всему, что попадало в его поле зрения.

– Интересно? – спросил я его как-то, заметив, что он пристально вглядывается в толпу американцев, которые вышли встречать делегацию.

– Любопытно, – ответил он.

– А поможет эта поездка, Михаил Александрович, вам, как писателю, в смысле творческих находок? – поинтересовался я.

– Не думаю, – сказал он. – Для моей работы она вряд ли пригодится. И ничего в ней не прибавит. Мир моих персонажей – это Дон, родная сторона, мои станицы и города. Я там родился, рос, воспитан. С теми местами я и связан навек. Но поездка в целом интересная. Посмотреть свет надо. Я ведь впервые в Америке.

Потом задумчиво добавил:

– А писать о ней я не собираюсь.

Видимо, он, как художник, на многое обращал внимание и многое замечал не так, как другие.

– Наблюдая, – говорил он, – у меня создается такое впечатление: большинству из них все равно, что происходит вокруг. Кажется, упади я сейчас вот тут на улице – так никто, если не узнает, что я иностранец, не подойдет, не поможет, не спросит, что случилось. Буду я лежать поперек тротуара, и никто не поинтересуется, что со мной: с сердцем плохо или, может, что еще. Не только врача, но и полицейского не позовет. Что, не так?