Памятное. Книга 2. Испытание временем

Начал быстро спускаться по лестнице, и только тут полицейские опомнились. Они открыли стрельбу. Невредимым Притыцкий пробежал всего один лестничный марш, на площадке перед вторым пули его настигли. Он был тяжело ранен. Дефензива хотела его видеть живым. Его вылечили, чтобы снова пытать. Но он молчал. Его приговорили к смертной казни через повешение.

Но тут для дефензивы и панского правосудия началось самое неожиданное. Во всем мире поднялась волна протеста против применения к Притыцкому смертной казни. Митинги и демонстрации проходили по всей Польше. В тюрьмах страны политические заключенные объявили голодовку. Возвысили свой голос солидарности трудящиеся Советского Союза и Чехословакии, Франции и Англии, Италии и Соединенных Штатов, многих других стран.

А в это время Притыцкий в течение года сидел в камере смертников, каждый день ожидая, когда его поведут на виселицу.

Но Фемида буржуазно-помещичьей Польши отступила: смертную казнь ему заменили на пожизненное заключение.

В этот раз Притыцкий провел в тюрьмах Польши три года. Спасла его Красная армия в 1939 году. Он вышел из тюрьмы и начал новую жизнь в Советской Белоруссии…

Сергей Осипович не любил распространяться о пережитом. То, что он поведал мне, – нечастое событие в его жизни. То ли у него настроение было особое, то ли обстановка располагала, – не знаю.

Когда ему напоминали о его героическом прошлом, он как бы нехотя ограничивался лаконичными замечаниями. Свидетельствовало ли это о нежелании выглядеть нескромным или просто он не хотел воскрешать в памяти тяжелые моменты прошлого, – сказать трудно.

Война – и Притыцкий с первых дней один из организаторов отпора врагу, а затем – в числе создателей партизанских отрядов и подпольных групп на территории Белоруссии и Польши, в глубоком тылу у захватчиков. После победы он на руководящей партийной работе в разных областях республики и в самом Минске.

У него четыре ордена Ленина, другие ордена и медали, награды народной Польши и братской Чехословакии. Ему поручали возглавлять делегации, выезжавшие за рубеж: он с успехом выполнял почетные миссии во время поездок в Польшу, ГДР, Мали, Сирию и другие страны.

Знали я и моя жена его хорошо и всегда с радостью встречались с ним и его женой – Татьяной Ивановной, пользующейся авторитетом на преподавательской работе в высших учебных заведениях Минска.

Живет память о Притыцком в народе. Носят его имя предприятия и школы, колхозы и совхозы, улицы и переулки. В Белоруссии и Польше. Открыты музеи и мемориальные залы, где размещены экспозиции о нем.

Но для меня он – не в бронзе памятников, а живой. Человек, в котором сконцентрировались лучшие качества народа – мудрость, стойкость к невзгодам, готовность отдать жизнь за правое дело, пламенный патриотизм.

Традиционная советско-югославская дружба

Помню, какие добрые чувства испытывали наши люди во времена Первой мировой войны по отношению к сербам. Все знали, что Россия вступилась за Сербию, когда на нее напали Германия и Австро-Венгрия. Наш народ сочувствовал Сербии. Эта доброжелательность не была утрачена и в период между Первой и Второй мировыми войнами. Она жива и сегодня, несмотря на сложности, через которые прошли СССР и Югославия в послевоенный период. Наши связи с Югославией приобрели разносторонний характер.

Надежной основой для этого служит и традиционная дружба наших народов, скрепленная совместно пролитой кровью в битве против общего врага – фашизма. Эта дружба выдержала испытания временем. Важно, что обе стороны нашли в себе силы проявить добрую волю, взаимное стремление к сотрудничеству в самых различных областях.

Мне довелось участвовать в процессе нормализации советско-югославских отношений с первых шагов. Был я в составе советской делегации, прибывшей в 1955 году в столицу Югославии, где в итоге состоявшихся переговоров появилась на свет белградская Декларация, в которой зафиксированы принципиальные основы отношений между нашими странами, закрепленные затем в совместном Заявлении, подписанном в Москве в 1956 году.

Я имел возможность не раз встречаться и беседовать с президентом Югославии Иосипом Броз Тито и в Москве, и в Белграде. Беседы с ним проходили в хорошей атмосфере. Об этом у меня сохраняются живые воспоминания.

Грустно вспоминать, но принимал я участие и в похоронах Иосипа Броз Тито. После траурной церемонии состоялась встреча с руководством Югославии. Советская делегация, которую возглавлял Л.И. Брежнев, сделала заявление:

– Советское руководство выражает свою заинтересованность в том, чтобы в отношениях между СССР и СФРЮ всегда царила атмосфера взаимопонимания и доверия. В лице Советского Союза народы Югославии имеют надежного друга, о чем свидетельствуют многие годы советско-югославского сотрудничества.

В этом же духе был дан ответ со стороны югославского руководства.