Памятное. Книга вторая

После разгрома фашистской Германии и краха расистской идеологии скоро пройдет полвека. Это, таким образом, внушительная полоса времени. Она дала чрезвычайно много для отношений стран социализма с капиталистическим миром. Не осталась в стороне от процесса больших перемен и Африка. Если смотреть на судьбу этого континента на расстоянии, с высоты кануна XXI века, напрашивается ряд выводов, которые, как мне представляется, дают ответ на вопрос о том, что же произошло с Африкой. И главное — что с ней будет.

Она существовала и до колониальных захватов. В Африке был свой мир, отличный от европейского, с самобытной цивилизацией. В истории человечества этот мир древних обществ сыграл свою заметную роль. Вряд ли стоит на каких-то весах определять его значение для судеб человеческой цивилизации. Ясно одно, что наряду с Египтом, Грецией, Римом, Китаем, Индией, Византией, Киевской и Московской Русью, арабскими халифатами и западноевропейскими государствами африканское традиционное общество внесло свою заметную лепту в развитие человечества и является достойным уважения. В конце концов достаточно взглянуть на карту мира, чтобы понять, что человеческая жизнь прежде всего возникала там, где было достаточно тепла и воды для скотоводства, а затем и земледелия. Именно таким местом на земле была Африка. Здесь, по данным науки, зародилось человечество. Здесь оно делало первые шаги.

Африканские государства, к сожалению, не успели укрепиться, оказались разобщенными перед натиском европейцев, которые пришли на эти земли, держа в одной руке Библию, а в другой оружие.

Колонизация Африки европейцами облегчалась, в частности, и тем, что у народов южнее Сахары не было своей письменности, не было развитого чувства единства. Социальная структура общества была ослаблена дроблением ее племен, ограниченными и примитивными познаниями в технике. В результате войска «цивилизаторов» легко, как нож в масло, проникли в глубь континента. Временами им со стороны местного населения оказывалось сопротивление. Но одновременно куда более часто местные царьки сдавались на милость белых победителей. А ее, этой милости, у завоевателей явно не хватало.

Особенно тяжелый урон Африке нанесла работорговля. Это была историческая и жестокая аномалия, проявившаяся в бесчеловечном изъятии с континента десятков миллионов людей. Этот позор колониализма никогда не удастся ни оправдать, ни обелить.

Нашествие «цивилизаторов» резко затормозило экономическое развитие континента. Громадное число людей в годы колониализма потеряли веру в свои силы. Пришли в упадок ремесла. Сельское хозяйство пребывало в состоянии застоя. Современная промышленность, кроме горнодобывающей, колонизаторами просто не развивалась. Африканцам прививали чувство преклонения перед культурой метрополий. Для развития же их собственной культуры, по существу, не делалось ничего. Африка стала колониальной латифундией европейцев.

За риторикой о «гуманных целях» скрывались корыстные экономические интересы. «Бизнес», освященный именем Христа, обернулся для африканцев долгими и мрачными годами жестокой эксплуатации. К старым традиционным гирям отсталости на живом теле Африки добавились колониальные оковы. Захват ее земель и почти полный раздел материка к концу XIX века европейскими колонизаторами означали не что иное, как насильственное присвоение не только ее территории, но и труда дешевой рабочей силы. В одиночку Африка оказалась не в состоянии предотвратить эту трагедию.

Все эти исторические факты невольно вспомнились в 1945 году, когда именно в Берлине был положен конец преступному гитлеровскому рейху. Решения о разделе Африки, принятые на Берлинской конференции 1884–1885 гг., были, по существу, сведены на нет падением Берлина в 1945 году под мощными ударами Советской Армии. Сокрушительное поражение фашизма было и поражением расизма. Стало ясно, что колониализму, как и рабству в прошлом, приходит неминуемый конец.

Имперские амбиции, однако, еще долго застилали глаза даже таким крупным политикам, как Уинстон Черчилль. Как «железный канцлер» Бисмарк в прошлом считал целью колонизаторов «цивилизовать Африку», так и Черчилль не верил, что наступит время, когда над Британской империей зайдет солнце.

Хорошо помню, когда в свое время у меня с Черчиллем состоялся разговор, соприкасавшийся с проблемами Азии и Африки, его лицо, внешне спокойное, вдруг сделалось непроницаемым, а взгляд в общем неодобрительным, едва оказалась затронутой эта тема. Впечатление было такое, будто я пытался проникнуть в его личные апартаменты, причем без разрешения.