Памятное. Книга вторая

Главный вывод, который получался, — в основном совпадение взглядов по вопросу о войне и мире. Это, собственно, основной положительный капитал у Ватикана, если он будет последовательно его отстаивать. Насчет последовательности, однако, не все обстоит так просто. И не потому, что главный штаб католиков, находящийся в сердце Вечного города, дрогнул в прямой постановке фундаментального вопроса о войне и мире. Вовсе нет. Дело в другом.

Католическая церковь традиционно раздвигает рамки своей деятельности далеко за границы основного вопроса, который сегодня кровно интересует всех людей, живущих на Земле: «Будет ли сохранен мир и жизнь?» Ватикан ориентирует свою паству через множество каналов и методов влияния на поддержку в повседневной жизни всего, что выгодно классу имущих. Можно сказать, тонко, обходными путями, с черного хода временами поощряется идеологическое единение с классом эксплуататоров.

Вместо того чтобы доносить до каждого католика мысль о необходимости всеми силами не допустить новой мировой войны, ядерной катастрофы и на этой основе объединять людей, независимо от их идеологических и религиозных воззрений, Ватикан нередко направляет верующих фактически на сочувствие и содействие тем силам, которые несут ответственность за обострение положения в мире и за подготовку войны. Но делает это через сочувствие политике правящего класса в вопросах повседневной жизни.

Всякие оговорки, которые руководство католической церкви высказывает насчет того, что, дескать, миллионные массы католиков сочувствуют правящему классу — буржуазии только в вопросах мировоззренческого характера (религии, идеологии), не имеют особого веса.

Ведь это тот же самый класс, который кует оружие для войны.

Если бы Ватикан захотел по-настоящему посмотреть правде в глаза, то всю аргументацию он должен был бы повернуть как раз в обратном направлении, а именно: несмотря на разницу в религиозных и идеологических взглядах, несмотря на различия в общественном строе, люди в высших интересах всего человечества должны сплотиться и вести борьбу против войны, против угрозы ядерной катастрофы и за сохранение жизни на Земле.

Именно такой объективный вывод напрашивается в связи с ролью в мире католической церкви и ее духовного штаба — Ватикана.

Мадрид — седая древность и день сегодняшний

На всю жизнь в моем сознании отложились сообщения, поступавшие из Испании в конце тридцатых годов. Это было время, когда испанский фашизм решил потопить в крови народную власть. Из черной тарелки репродуктора непрерывно доносились новости, сначала ободряющие, а потом все более печальные. Солидарность с Франко диктатуры германской свастики и ее креатуры — режима Муссолини сделала свое кровавое дело. У советских людей возрастали гнев и презрение к франкистским палачам, которые расправлялись с народом Испании. Росли любовь и уважение к ее патриотам. Недаром советские интернационалисты героически сражались на испанской земле в защиту республики. Недаром в конце тридцатых годов немало прославленных бойцов-республиканцев нашли убежище в Советской стране.

Нельзя не выделить тридцатые годы. Я хорошо помню то время. Глубокое чувство интернациональной солидарности проявили советские люди в дни национально-революционной войны — борьбы ее народа против франкизма. Наша страна оказывала этой борьбе посильную поддержку.

В годы минувшей мировой войны Испания каудильо фактически шла за Гитлером. Шел не народ, а франкистская клика. Ее так называемая «голубая дивизия», направленная в Советский Союз, входила в состав фашистских войск.

Неизгладимый след оставили в памяти народов ужасы войны. Советские люди познали их, как никто иной. Знакомы эти ужасы и испанцам. Разве случайно, что символом общечеловеческого протеста против войны, против звериной сущности фашизма стала бессмертная «Герника» Пабло Пикассо? А «Голубь мира» этого же выдающегося художника, сына испанского народа, превратился в иной, светлый символ, который и сейчас служит людям напоминанием о том, что мир — бесценное достояние и за него необходимо всеми силами бороться.

С крушением гитлеровского рейха Испания долго находилась в состоянии некой политической конвульсии до самой кончины диктатора Франко. После того как этого фашистского последыша не стало, для страны открылась возможность вздохнуть более свободно. Реакционный военный переворот в 1981 году, как известно, не удался. Общая атмосфера в стране стала иной по сравнению со временем франкизма.

Помнится мне много баталий в ООН по испанскому вопросу после войны, когда требовалось дать оценку происшедшего в этой стране и оценку преступлений франкистской клики. У Советского Союза совесть чиста. Он отдавал должное ее народу, но требовал сурового политического осуждения тех, кто заковал этот народ в кандалы. Не все страны занимали такую позицию. Были и такие, кто сочувствовал режиму каудильо.