Читаем Панама Андерграунд полностью

Панама Андерграунд

Такой путеводитель по французской столице, которую обитатели местного дна между собой называют «Панамой», вам читать еще не доводилось. Вместо музеев и замков, удачных маршрутов и списка мишленовских ресторанов Зарка рассказывает о жизни парижских улиц: автомат со шприцами на Северном вокзале, бары, где «скромные» девицы из персонала буквально заставляют клиентов раскошелиться, жестокие внутренние разборки скинхедов, подпольные бои в цыганских ангарах, злачные притоны и проституция в Булонском лесу – все то, что осталось скрытым от глаз туристов. Французские подворотни, описанные парнем из андеграунда, уроженцем окрестностей Парижа, чей мозг постоянно затуманен препаратами.«Когда ты пишешь от первого лица, читатели порой путают тебя с героем-повествователем», – делится автор. И это неудивительно, ведь героя романа зовут Зарка. Он тоже писатель и собирает информацию для своей следующей книги. Автобиографические элементы в романе лауреата Prix de Flore 2017 смешиваются с вымыслом, однако где проходит грань между ними – решать читателю.

Зарка

Прочее / Современная зарубежная литература18+

Зарка

Панама андеграунд

Памяти Дины, моей сестренки…

Глава 1. Улица Сен-Дени

Уже почти пять часов утра, и по периметру никого, кроме пары голодных типов, стоящих поодаль, у греческой забегаловки Реды. Жуть как изменился здешний пейзаж за десять лет. Раньше вдоль этой улицы процветали секс-шопы, но появление в интернете сайтов с порнушкой в итоге почти прикончило этот бизнес. К счастью для улицы Сен-Дени, специализированные бутики пережили спад спроса, и, как в старые времена, проститутки – шестидесятилетние дамы, а с ними прибывшие в столицу сравнительно недавно темнокожие и китаянки – никуда не деваются и продолжают слоняться от Страса-Сенд[1] до Шатле[2].

Я закуриваю «Мальборо». «Убер» Дины останавливается передо мной, моя сестренка выходит из тачки и с безудержным возбуждением целует меня, запуская язык мне в рот. Я ловлю ее за талию и любуюсь, как влюбленный придурок. Помада на ее губах ярко-фиолетовая, на ресницах – куча слоев туши, но мне нравятся такие примочки. Длинная черная грива, сбритая с одного бока, с десяток проколов в ушах, один – в носу и еще по одному – на нижней губе, на языке и на клиторе. У моей малышки красивая, хорошо очерченная физиономия, пусть и немного потертая: мешки под глазами и плохие, пожелтевшие зубы.

Черт, у Дины спортивная фигурка: подтянутая задница и длинные мускулистые ноги. Повезло от природы, потому как сестричка моя ни хрена не тренируется. Лишь один изъян – вздувшийся живот, арендованный ее будущей соплячкой, которая родится через четыре месяца. Дина заделала ее со своим парнем Каисом, мужиком с Шато-Руж[3].

– Идем? – торопится систа.

– Подожди, докурю!

– Ладно, тогда я тоже выкурю одну…

Дина вытаскивает бабскую сигарету – длинную, тонкую, со вкусом ментола – и подносит ее ко рту. Напротив, на тротуаре, стоит Патрик, владелец секс-шопа «111». Он выбрасывает свой окурок в сточную канаву, лицемерно скалит зубы и, развернувшись на каблуках, исчезает в своем гейском бутике. Никогда не выносил этого шестидесятилетнего козла с длинными, до плеч, патлами и видом педанта. Тем летом, когда я работал в секс-шопе «23» — тогда я писал «Хозяина Булони»[4], этот попрошайка постоянно стрелял у меня что-нибудь: тут сигаретку, там – два евро, косяк, дорожку… Побирушка, в общем!

– Жди меня тут! – предупреждаю я Дину. – Всего две секунды…

– Что? Ты оставишь меня здесь одну? Вот так, прям посреди Сен-Дени?

– Нет, ну подожди ты две секунды.

Я оставляю свою крошку на тротуаре, перехожу через дорогу и забуриваюсь в секс-шоп «111», рассчитанный на геев, би и трансов, на садомазохистов и экстремалов и на людей со странностями. Вшивая тюремная камера, снабженная индивидуальными кабинками.

– Привет, Зарка! – здоровается Патрик, стоя за кассой у прилавка.

Над ним по телевизору показывают, как жестко трахаются молодой блондинистый тип и крупный квадратный мужик с усами, одетый в комбинезон из латекса.

– Привет, Патрик!

– Я знаю твою девчонку. Она разводит клиентов на Пигаль, не так?

Я делаю вид, что не услышал его.

– Патрик, дай мне попперса[5], будь другом.

– Какого?

– Марки Jungle Juice.

– Секунду. Будет подарком от меня.

Он достает флакон попса из витрины и ставит его на прилавок.

– Почему ты открываешься так рано? – спрашиваю я у него. – На дворе пять утра!

– Для утренней клиентуры: тех, кто заходит за какой-нибудь штукой перед тем, как трахнуться, и тех, кто приходит посмотреть порно после вечеринки. Что думаешь? Если бы я не открывал магазин так рано, уже давно бы прикрыл свою лавочку. Знаешь ли, быть владельцем секс-шопа в наши дни не самое легкое дело. Нужно вставать спозаранку.

Поблагодарив его, я хватаю флакон Jungle Juice и иду прочь из его магазина. Дина, укрывшаяся под козырьком «Клуба 88», тушит свой окурок.

– Ну все, Зарка, мы идем?

– Йес!

И мы заходим в «Клуб 88» под ручку.


«Клуб 88» — самый большой секс-шоп на улице Сен-Дени и, несомненно, один из самых известных в Панаме[6] наряду с «Сексодромом», что на Пигаль. На первом этаже клуба клиентам предлагают диски с порно, секс-игрушки и эротическое белье. Есть еще и уголок с пип-шоу, где все девушки возбуждающие как на подбор.

Кабинки для просмотра занимают весь второй этаж. До появления фильмов в интернете я приходил смотреть порнушку в этих шкафчиках с косяком в одной руке и своим шлангом в другой, со спущенными по щиколотки штанами и бумажным платком на животе. Порой я даже сдерживался и не вываливал свою кашу, чтобы закончить это дело в девку с улицы Сен-Дени. Честно, хорошие были времена.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное