Панацея

Разоблачённой Мии ничего больше не оставалось делать, как отправиться восвояси и вместо уже анонсированной подписчикам сенсационной съёмки скрытой камерой в лаборатории самого профессора Ксавьера Фернандеса, «Спасителя Всего Человечества», выложить очередной банальный донельзя ролик о том, как отец приглаживает волосы в прихожей перед зеркалом. Видео разочаровало охочих до сенсации подписчиков и едва набрало две сотни просмотров.

Но худшее было в том, что с тех пор Ксавьер, отправляясь из дома по делам, всегда запирал дверь кабинета на ключ, по всей видимости, опасаясь, что Мия, в погоне за сенсацией способная на что угодно, воспользуется его отсутствием и, пробравшись внутрь, снимет научные отчёты о самых свежих экспериментах, проводимых в лаборатории. Ксавьер боялся, что выложенные в интернет или проданные жаждущим поживиться репортёрам, они преждевременно увидят свет.

Ату посмеивалась над ним за это.

— Она просто пытается себя найти. Блогерство — не самая худшая затея. Разве было бы лучше, если бы она выбрила голову под панка и проводила всё внешкольное время на непонятных тусовках в прокуренных полуподвальных клубах в окружении полупьяных подростков? По крайней мере, она на виду.

Ксавьер лишь хмурился в ответ. Он знал, что когда он дома, Мия следует за ним по пятам, как привязанная, подлавливая его на камеру из-за угла, свешиваясь с перил лестницы или выглядывая с балкона. И хотя формально она и впрямь была всё время на виду, то, что происходило у неё в голове, было для него полной загадкой. Он ни за что не признался бы в этом Ату, но в последний год ему всё чаще и чаще стало казаться, что Ксавьер перестал понимать собственную дочь.

С тех пор Мия снимала его тайком. Она понимала, что поступает неправильно, но ничего не могла с собой поделать.

— Он сам отказался давать мне интервью! — глядя в зеркало, убеждала себя она перед тем, как загрузить очередное видео с отцом. — Я всего лишь просила ответить на пару вопросов, побеседовать со мной на камеру хоть полчаса! Он сказал «нет». Ну, если нет, то я и сама сниму!

Однако ролики о том, как Ксавьер готовит кофе или читает на шезлонге в саду, не набирали и сотни просмотров. Мие требовалось нечто более крупное. Что-то сенсационное! Какое-то время она раздумывала над тем, чтобы поставить видеокамеру в родительскую спальню. А что, Ким Кардашьян проснулась знаменитой сразу после подобного ролика. Она даже поделилась этой мыслью со своей подругой Кристин. К её большому удивлению, Кристин горячо поддержала идею.

— Брось, Мия! — сказала она. — Ты ведь уже не ребёнок! Должна понимать, что люди такое любят. Народу подавай что погорячее. Ещё в Древнем Риме открыли эту простую истину: хлеба и зрелищ.

— Не знаю я. Что-то это как-то не этично, что-ли.

— Так, Мия. Тебе нужны просмотры — значит, действуй! Только представь, сколько подписчиков ты наберёшь! Профессор Фернандес уже весь год у всех на устах, такое видео с ним по любому попадёт в тренды, а значит, раскрутится по всему интернету! Это миллионы гарантированных просмотров, Мия!

Этот разговор был неделю назад. И вот сегодня после уроков Кристин подошла к ней с заговорщическим видом и кивнула в сторону пустого кабинета химии, попавшегося по пути. Подмигнув и не говоря ни слова, она вложила Мие в руку миниатюрное устройство с глазком, этакую лилипутскую камеру, напоминающую небольшое невзрачное насекомое.

— Приклеивается к любой вертикальной поверхности, — зашептала она, окидывая Мию победным взглядом. — Угол обзора сто восемьдесят градусов. Питания хватит на двенадцать часов. Наутро просто отлепишь её и скинешь файлы по вай фаю на свой ноутбук.

— Откуда, — начала было Мия, но Кристин, рассмеявшись, замотала головой, приложив палец к губам.

— Не спрашивай, — шепнула она и выскользнула из кабинета.

Только к вечеру Мия вспомнила, что как-то раз Кристин обмолвилась о двоюродном брате, которые служит в ЦРУ.

В раздумьях Мия стояла у кровати и вертела в руках миниатюрную камеру. «Просто приклей её на стену, и никто ни о чём не догадается, — всплыл у неё в ушах настойчивый шёпот Кристин. — Ну же, Мия! Не упускай такой шанс! Отец тебя простит, ты же его единственная дочь! А второго такого случая может и не быть! И вообще, через месяц шумиха вокруг Фернандеса может сойти на нет, так что надо успевать!»

Но всё же Мия не осмеливалась идти в комнату родителей, представив себе, в какой ярости будет отец. Чего доброго ещё отберёт у неё телефон.