Панацея стратегическая

– Ну, тогда за успех безнадежного дела – провозгласил Кузьма и чокнувшись, опрокинул стопку в свою пасть. Карина рассмеялась.

– Похоже, у вас есть какой-то план, господа, не ознакомите? А то куда– то поедем, зачем?

Слово взял Алексей

– Все просто. Как только народ на улице узнает, что ты здесь, сразу же начнут скрестись в двери. И просить. Я тебя знаю, ты начнешь выворачиваться наизнанку, стараясь помочь, но! Да восхода солнца, ты просто ноль, так?

– Так – я опять вынужден согласится.

– Сейчас день. Спокойно дожить до завтра можно только у Кузьмы в деревне, здесь не дадут. Поэтому, едем к нему, спокойно спим, с рассветом достаешь радугу на острове и народ пойдет! Перевоз обеспечат мужики, они всю неделю лодки готовят, даже весельные.

Прикидывают, сколько на перевозе заработают! Все понятно?

– Абсолютно!

– Тогда собираемся, машина у подъезда ждет, я у соседа "Соболя" взял, все сразу влезем!

Супруга быстро собрала сумки с необходимым, по её мнению барахлом, и одев детей, стали спускаться по лестнице, сопровождаемые Кузьмой.

Мы с Алексеем закрыли дверь и пошли арьергардом.

У подъезда, молоденькая женщина качала на руках ребенка.

Увидев мою семью, она отрешенно кивнула им в знак приветствия, скользнув по мне безразличным взглядом.

Похоже, их уже все знали. Все бы прошло по плану, если бы Алешка вдруг не закричал из салона – Папа, иди скорей, я тебе место у окна занял!

Женщина замерла, перевела на меня тоскливый взгляд, который вдруг взорвался отчаянной надеждой и кинулась ко мне – Пожалуйста, помогите моему сыну!

– Если смогу, конечно помогу!

– У него патология сердца, врачи ничего сделать не могут, помогите!

– Хорошо, завтра, как рассветет, я помогу, но завтра, сегодня ни как!

У женщины затряслись губы – Помогите сейчас, пожалуйста!

Сережа уже умирает, он до завтра не доживет, я боялась, я молилась, что бы он дожил до вас, ПОМОГИ!!!

Алексей вздохнул. Из машины вылез Кузьма и с решительным видом направился ко мне. Из салона выглянула супруга. Я растерянно развел руками – Сегодня не получится!

Женщина вдруг рухнула передо мной на колени, протягивая синюшного ребенка – ПОЖАЛУЙСТА!!!

Отчаянный вопль наотмашь хлестнул по моей душе. Больно. Очень.

Красивые женские коленки, разбитые о щербатый асфальт, окрасились красным. Алексей резко отвернулся. Всхлипнула жена.

К нам начал быстро стекаться народ.

Меня затрясло, чудовищное бешенство неизвестно на что наполнило по самое горло. В чем виноват этот ребенок? В ЧЕМ он виноват?

– Встань! – рявкнул я. Женщина вздрогнула.

–. Ты – МАТЬ! Ты можешь стоять на коленях только перед богом!

И не перед кем больше! Только ты можешь то, что может только Господь – дать жизнь! Это перед тобой должны стоять на коленях!

Весь мир должен стоять! Только ты даешь миру жизнь!

– Я дала жизнь – прошептала женщина – помоги сохранить её, прошу!

И безнадежно заплакала, опустив голову. Ребенок слабо зашевелился.

– Я помогу! Или сдохну! Пойдем!

– Андрей! – с тревогой позвала жена.

– Ждите в машине! – отрезал я.

– Андрюха, что ты можешь сделать – Алексей пытался меня остановить.

– Не знаю! Отстань! Я поднял женщину на ноги – Пойдем.

Да какая она женщина! Совсем девчонка, года двадцать два, не больше.

Что я могу сделать? Попробую достать радугу прямо здесь, лопну, сдохну, но достану! Здесь такая же земля, как и на острове.

Лишь бы её упросить выйти, раду – радунюшку. Я … попробую, я сделаю ЭТО!!

Кузьма, скрипнувший зубами у меня за спиной, быстро вырвался вперед, ледоколом прокладывая мне путь в толпе. Девчонка торопилась за мной.

Я на ходу скинул ботинки. Будем попробовать.

Тщательно слушая землю босыми ногами, я почти обошел двор по периметру, когда ощутил легкое знакомое пощипывание. Сделав пару кругов вокруг этого места, нашел центр. Есть! Половина сделана.

Теперь самое трудное. Юрка с Алексеем быстро очистил небольшую площадку от народа. Девчонка постоянно держалась рядом со мной, словно перепуганный щенок, наконец то нашедший своего хозяина и непрерывно что то шептала, с тревогой глядя то на меня, то на дитя.

Высмотрев в глубине земли переплетение сети (глубоко, еле видно), я осторожненько зацепил и потянул самую яркую нить.

Все повторилось как на острове. Приближаясь к поверхности, нить проскальзывала свозь пальцы и уходила обратно в землю. Я повторял, вновь и вновь. Я старался. Я очень старался. Опустился на колени и пробовал заново. Много раз. Не получается! Подняв голову, увидел молча плачущую мать, и её окровавленные колени. Собравшаяся толпа молчала и в этом молчании медленно тонула надежда многих.

Вот тут меня осенило! Не знаю, что мной двигало, но я встал и не задумываясь, скинул куртку, оставшись в футболке.

Шагнул к бетонному столбу, на котором находился единственный на весь двор фонарь. Вокруг слоем лежало битое стекло – об него пацанва била бутылки, развлекаясь. Выбрал осколок почище, вытер его о штанину и вернувшись, полоснул себя по вздувшимся венам левой руки. Толпа вскрикнула. Кровь брызнула струей.

Ко мне шагнул Кузьма с Лехой, явно решив силой удержать от самоубийства силой. Я остановил их выставленной ладонью.