Панчо Вилья

Обрегон, находясь в столице, наложил большую контрибуцию на духовенство и испанцев. И те и другие наотрез отказались платить. Тогда все священники были арестованы и в товарных вагонах вывезены в Веракрус. Подверглись аресту и торговцы. Многие из них раскошелились и были освобождены. Тех же, кто упорствовал, заставили подметать улицы и выполнять другие работы.

Народ столицы голодал. Деньги, выпущенные Вильей, были объявлены недействительными, а других денег у рабочего люда не было. К тому же город не получал из сельских местностей продовольствия.

Выжав из столицы все, что можно было, Обрегон 10 марта 1915 года двинул свои части, в которые вошли и рабочие «красные» батальоны, на север, где надеялся разгромить своего главного врага — Панчо Вилью. Столицу же он сдал без боя войскам Сапаты, которые вновь стали ее хозяевами.

В Мехико возвратился из Куэрнаваки временный президент Гонсалес Гарса. Конвент возобновил свои заседания в здании парламента. Но ни Сапата, занятый борьбой с наседавшими на него войсками Каррансы, ни Панчо Вилья, готовившийся к сражениям с Обрегоном, уже не придавали значения правительству Гонсалеса Гарсы и Конвенту, которые точно затерялись в огромной мексиканской столице и не проявляли сколько-нибудь заметной активности. Ими не было сделано даже попытки мобилизовать трудящихся страны против блока капиталистов и помещиков, возглавляемого Каррансой.

В Вашингтоне внимательно следили за событиями в Мексике. Президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон и его советники рассчитывали, что гражданская война ослабит Мексику и эта страна, как спелое яблоко, упадет в корзину империалистов США. Американские агенты наводняли Мексику и развивали лихорадочную деятельность. Они обещали различным генералам помощь и поддержку Вашингтона, разжигали страсти, возбуждали взаимную ненависть и подозрения.

Каждый генерал нуждался в оружии, в деньгах, а их можно было получить в США. Правда, и немцы, и англичане, и японцы продолжали ловить рыбу в мутных водах мексиканских событии. Немецкие агенты пытались подбить Каррансу объявить войну США, обещая после победы Германии возвратить Мексике Техас, Калифорнию и другие ее территории, захваченные Соединенными Штатами в прошлом веке. Японские агенты посещали Вилью, заверяя, что его лучший друг — микадо. Доверенные люди английского нефтяного короля Детердинга не скупились на подкуп генералов, обосновавшихся в Тампико, этом нефтяном Эльдорадо.

Но никто из них не располагал такими средствами, какие имели американские агенты, за спиной которых стояли магнаты Уолл-стрита. Те без особого труда убирали с пути своих европейских и азиатских конкурентов.

После разгрома Уэрты в Вашингтоне лихорадочно искали нового «сильного» человека в Мексике, который мог бы обуздать народ и обеспечить интересы американских банкиров и дельцов. Однако поступавшие из Мексики донесения были столь противоречивы, что трудно было сделать подходящий выбор. Каждый американский агент пытался убедить свое начальство в том, что именно «обрабатываемый» им генерал может оказаться «избавителем».

Личный представитель Вильсона в ставке Вильи настойчиво убеждал Вашингтон, что неграмотный Вилья, не разбирающийся в международных делах, при умелом руководстве со стороны его, Каротерса, может превратиться из «дикого зверя» в ручного ягненка. Агент госдепартамента Канова, прикомандированный к Каррансе, предостерегал против Вильи и всемерно рекомендовал вниманию своих хозяев дона Венуса, как человека, искушенного в политике, зрелого, понимающего. При этом Канова добавлял, что без поддержки США Каррансе не укрепиться в кресле президента Мексики.

Нашлись и такие, которые асе еще делали ставку на Уэрту.

Около года провел Уэрта в Испании, пропивая награбленное в Мексике состояние. Когда деньги кончились, Уэрта превратился в мемуариста. Свои «воспоминания» он выгодно запродал одной желтой газетенке, которая специализировалась на описании всевозможных убийств и различных преступлений.

«Сочинение» свергнутого диктатора как нельзя больше подходило для бульварной прессы. С отвратительным цинизмом хвастался Уэрта своими преступлениями. «Смерть людей столь же мало меня волнует, как падающие осенние листья, — писал этот выродок, которого в свое время американская печать называла «справедливым и благородным миротворцем». — К сожалению, кадровые военные являются плохими убийцами. Они просто не умеют убивать, не оставляя следов. Лучший тому пример — убийство Мадеро. Надеюсь, что это мое замечание принесет пользу криминалистам…»

Все «воспоминания» Уэрты написаны в таком же духе.

Однако вскоре и деньги, полученные за «литературный труд», улетучились. Нужно было искать новые источники доходов.