Пандемия

Из обзорной комнаты на борту «Кентаро Мару» Коннер наблюдал, как техники вводят Пейтон Шоу препараты. Вскоре ей начали задавать вопросы, и через несколько минут она выдала логин ЦКПЗ. Коннер передал данные в оперативную группу.

– Мы в системе, – сообщил по рации оператор.

– Что видите? Они уже поняли?

– Пока нет. Анализы на сравнение вирусов отложили. Их модель распространения инфекции далека от истины.

– Хорошо. Скачайте всю информацию и уходите.

В своей каюте Коннер просмотрел видео с камер наблюдения. Десмонд отжимался от пола. Трое программистов за стеклянной перегородкой бешено молотили по клавишам. Пространство вокруг них начинало напоминать свинарник, в котором их застал Коннер, – пол усеяли смятые банки «Ред Булл» и обертки готовых блюд для микроволновки.

На следующей линии видна рыжеволосая врачиха из ЦКПЗ. Она была пристегнута к кровати в больничном крыле и пока не просыпалась после операции.

Коннер переключился на Пейтон Шоу. Доктор начала приходить в себя. Пошатываясь, она вошла в крохотный санузел камеры, склонилась над раковиной и поплескала водой на лицо. Подавила рвотный рефлекс, села на пол, прислонившись спиной к стене, и долго смотрела в пространство прямо перед собой. Затем медленно поднялась и разделась. Вода полилась по темным каштановым волосам, омывая изгибы фигуры. Коннер длительное время наблюдал за женщиной. Она не отличалась убийственной красотой, на какую реагирует мужское население, но в ее облике сквозила особая привлекательность – спокойная уверенность. Она магнитом притягивала других, успокаивала их, вызывала желание находиться рядом.

Коннер был полной противоположностью. Он отталкивал, люди от него шарахались.

Ничего. Скоро он создаст такой мир, в котором дети не будут расти, как зверье, в одиночестве, отвергаемые всеми, кому они попадаются на глаза.

* * *

Приняв душ, Пейтон легла на узкую койку; влага с волос впиталась в матрац. Ей было тревожно – за себя, за Ханну, за людей в Кении и во всем мире. Если вирус распространится по земному шару, он унесет миллионы жизней. Если не больше. Такой беспомощной она чувствовала себя всего один раз – в шестилетнем возрасте. В то время ее семья снимала квартиру в лондонском районе Белгравия. Пейтон уснула в своей спальне, как вдруг дверь распахнулась. В комнату вбежала мать, горячо заговорила: «Проснись! Мы уезжаем!»

Мать заставила девочку одеться в чем попало, под руку выскочили из дома. Пейтон, ее сестра Мэдисон и брат Эндрю спешно погрузились в черный кеб, такси помчалось в Хитроу. В ту ночь все четверо покинули Лондон, чтобы больше туда никогда не вернуться.

Первым рейсом они прибыли в Амстердам, вторым – в Париж. Частник на машине за ночь довез их до Ле-Мана. На рассвете они сели в небольшой самолет, который доставил пассажиров в Америку.

Несколько месяцев они скитались по отелям, нигде не останавливаясь дольше, чем на пару ночей. Мать убеждала детей, что они в длительном отпуске и совершают «тур по Америке». Чутье, однако, подсказывало Пейтон, что здесь что-то было не так. Сестра и брат с ней соглашались.

Периодически Пейтон спрашивала у мамы, где папа и почему его с ними нет.

«Он занят, милая».

Пейтон пыталась подслушивать телефонные разговоры матери, когда та уносила аппарат в санузел, закрывала дверь и пускала воду в душе. С трудом удавалось разобрать отдельные слова. Похоже, кто-то потерял собаку – бигля. Это почему-то очень тревожило мать. Она постоянно спрашивала, не нашлась ли бигль, что было очень странно, потому как прежде она совершенно не интересовалась собаками, да и другими животными тоже.

В конце четвертой недели мать усадила детей перед собой и сообщила, что отец больше не вернется. Не проронив ни слезинки, она сказала:

– Произошла авария. Мне страшно жаль, но отца больше нет в живых.

Пейтон ее слова разорвали сердце. Эндрю отказывался верить и поначалу реагировал на новость скептически, потом со злостью. Он забрасывал мать вопросами, на которые та отказывалась отвечать.

– Как именно он погиб? Когда состоялись похороны? Где?

Молчание матери только больше заводило Эндрю. Он начал на нее кричать.

– Я хочу его видеть! Я имею право увидеться с отцом! Покажи мне его могилу. Я от тебя не отстану. Я хочу вернуться в Лондон. Наш дом – там.

Брат все больше замыкался. Пейтон впала в душевный ступор. Мэдисон обнимала сестру, пока та плакала по ночам, – так прошла целая неделя. Мать не подавала виду, ушла в себя. Звонки не прекращались. Из-за скрытности матери дети ей не верили. Все трое в разной степени винили ее в смерти отца, хотя виновата она была лишь в том, вероятно, что первой сообщила им об этом.

Сколько ни требовал Эндрю вернуться в Лондон, мать не уступала. Они поселились в Пало-Альто, близ Сан-Франциско. Фамилии детей поменяли на Шоу. Эндрю закончил последние два класса школы, уехал, поступил в колледж, потом на медфакультет.