Пандемия любви

Он долго молчал, потом спросил:

– Что ты делаешь?

– Ничего. Собираюсь ложиться в постель, – сказала я и почувствовала, что почему-то заливаюсь краской.

Он кашлянул. Потом вдруг быстро спросил:

– Хочешь, я приеду?

Да, чёрт побери, я точно знала, что хочу этого. И именно поэтому сразу ответила:

– Нет, Лёвик… ты не приезжай, пожалуйста. Пожалуйста, не приезжай… не надо.

Он опять очень долго ничего не говорил. Потом снова кашлянул.

– Хорошо. Если ты не хочешь, я не приеду.

И я перестала задумываться над тем, что говорю.

– Нет, я как раз хочу этого, Лёвик, поэтому… и не надо.

– Я так и понял, милая… Я… не знаю, что сказать тебе… конечно же, поступай как считаешь нужным.

– Я не знаю, как следует поступать, – тихо сказала я. – Я совершенно запуталась.

В трубке было слышно, что он прикурил, затянулся, потом выпустил струю дыма.

– Всё будет так, как ты захочешь, детка. Не мучай себя. Ложись спать, и пусть тебе приснится медвежонок.

Я вспомнила, что он так говорил мне, когда мы были детьми. У меня моментально перехватило дыхание. Ещё совсем недавно я совершенно не представляла себе, сколько же нас связывает дорогих воспоминаний.

– Боже мой, Лёвик… – спросила я несчастным голосом, – что же нам со всем этим делать?

– Не знаю, малыш, – отозвался он глухо, – вероятно, я последний человек, которого стоит об этом спрашивать. Поэтому моё мнение в данном случае вряд ли следует принимать в расчёт.

– А моё и подавно, – брякнула я с досадой. – И чем дальше, тем отчётливей я понимаю это.

– В таком случае сегодня нам лучше отправиться спать, – ровным голосом сказал он.

– Да, наверное.

– Спокойной ночи, детка.

– Спокойной ночи, – послушно отозвалась я и тут же повесила трубку.

* * *

Два дня я о нём ничего не слышала. На работе у меня всё валилось из рук, я совершенно не могла ни на чём сосредоточиться, исправно носила домой рукописи, но, хоть убей, не могла продвинуться дальше двух строчек и в конце концов с досадой откладывала их в сторону.

Телефон молчал, не звонила даже Валька, видимо, занятая своими делами, чему я была, в общем-то, рада, так как говорить ни о чём не хотелось, и я по большей части сидела, свернувшись в кресле и прижав подбородок к коленям.

«Я не понимаю, что происходит? – в сотый раз заводила я одну и ту же пластинку. – Всё может быть так просто. Один шаг. Всего один. Что мешает мне сделать его? Мы оба хотим этого. Мы оба свободны. Но оба… боимся этого как огня. Я же чувствую, что он тоже боится. Почему?..»

Я без конца задавала себе один и тот же вопрос, хотя ответ, в принципе, прекрасно знала. Ответ был очевиден. Мы оба слишком много значили друг для друга, чтобы так отчаянно рисковать внезапным переходом в другое измерение.

…Он позвонил в пятницу, когда я, придя с работы, с отвращением доедала переваренные пельмени, вылавливая из тарелки противное клейкое тесто.

– Привет, детка, – сказал он своим прежним, совершенно обычным голосом. – Ну как дела?

– Всё нормально, – ответила я, пытаясь следовать его тону. – Как ты?

– Я тоже в порядке. Немного закрутился. Чем занимаешься?

– Да вот… ужинаю.

– Приятного аппетита. Оторвал от чего-то вкусного? – спросил он, словно это имело значение.

– Нет, – вздохнула я, – ничего особенного. Собственно, я уже закончила.

– Отлично, – сказал он с каким-то непонятным оттенком, словно думал совсем о другом. – Вот хотел спросить. У тебя есть планы на субботу?

– Да так… – пожала плечами я, внезапно почувствовав волнение. – Думала немного посидеть с рукописью. А что?

– Просто хотел пригласить тебя в гости.

– К тебе? – спросила я после некоторой паузы, чувствуя, что начинаю съезжать с установившейся тональности.

– Нет, – отозвался он почти без выражения. – К приятелю. Небольшая вечеринка. Думаю, что тебе будет не вредно немного проветриться. А то ты, по-моему, здорово засиделась дома в последнее время. Ну так как ты на это смотришь?

И всё-таки я ждала от него чего-то другого.

– Даже не знаю… – вяло сказала я, – не очень-то я люблю вечеринки…

– Ну соглашайся, малыш, не капризничай. Почему бы слегка не развлечься? – Его голос звучал так беззаботно, что меня это вовсе не вдохновило, и я упрямо повторила, не желая показывать ему, что недовольна: – Не знаю, мне думается, это не очень хорошая идея.

– А по-моему, отличная, – легко сказал Лёвик, и настроение у меня испортилось окончательно, поэтому я замолчала и уставилась в окно.

– Ладно, – сказал он через какое-то время уже совершенно другим тоном. – А что если мне на сей раз самому принять решение? Для разнообразия, так сказать. Пожалуй, я заеду за тобой где-то около пяти. Спустишься?

– Спущусь, – ответила я, удивив саму себя.

* * *

В субботу погода стояла просто чудесная. Я больше всего любила эти последние тёплые дни конца августа, когда уже почти не лето, но ещё и не осень. В душе у меня продолжала царить полная неразбериха, и день прошёл бестолково, я нервничала и не могла заставить себя ничем заняться.

В четыре часа я тоскливо подумала, что пора одеваться и, распахнув дверцы шкафа, с неприязнью уставилась на висящие в нём тряпки.