Пандемия любви

– Да, как говорила Раневская, если больной хочет жить, медицина бессильна. – Она чуть улыбнулась и снова попробовала поднять голову, но тут же, прикрыв глаза, неловко завалилась на подушку.

– Сейчас станет легче, – хмуро сказал он, пощупав пульс на её запястье. – Здесь есть молоко? Я сделаю вам крепкого чаю. Вы его выпьете, и мы отсюда уедем.

Видимо, она никак не отреагировала, потому что эту фразу он повторил снова.

– Не притворяйтесь, что не слышите меня.

– Я слышу, – произнесла она непослушными губами, с трудом разлепляя веки.

«Всё-таки в обмороке было гораздо лучше. Не надо принимать никаких решений и отвечать ни на чьи вопросы».

Он нагнулся, внимательно вглядываясь в её лицо.

– Послушайте, что я вам сейчас скажу, Лена. Дело близится к вечеру. Скоро начнёт темнеть. Я уверен, что ни одному из нас не хочется поучаствовать в продолжении утренней сцены. Мы оба устали и хотим есть. Так что сейчас вы выпьете чаю с молоком, и мы уедем отсюда. Ко мне.

Лена дёрнулась, пытаясь подняться, но в результате снова опустила голову на подушку.

– Что значит – к вам? – спросила она совершенно деревянными губами.

– Ко мне это значит – ко мне. В мою квартиру. Я там живу, Лена. И на данный момент это самое правильное решение. Ничего лучше мы сейчас всё равно не придумаем, поэтому предлагаю отложить все размышления на эту тему как минимум до завтра.

Она распахнула глаза, уставившись на него не вполне осмысленно, и он, поморщившись, снова прижал большой палец к её запястью.

– Как я могу ехать к вам? – Во рту у неё пересохло, и слова выговаривались с трудом.

– Обыкновенно, Лена. На такси. Я принесу чай с молоком, и вы его выпьете. Это мгновенно придаст вам силы, можете мне поверить.

Он поднялся, вышел из комнаты и через пару минут вернулся с дымящейся чашкой. Она не без труда приподнялась и отхлебнула ароматного живительного напитка.

– Ну как? – спросил он после того, как она сделала несколько глотков.

– Спасибо, мне кажется, действительно несколько лучше, – неуверенно кивнула она, садясь на кровати.

– Так вот, – продолжил он, – сейчас я вызову машину и отвезу вас в свою квартиру. Там вы никому не помешаете, и для вещей ваших места вполне хватит. Я живу один. Вернее, с сестрой, – поправился он, узрев её тревожный взгляд, – но она сейчас учится в Англии, и комната её свободна, так что вполне может послужить вам, пока ситуация не изменится. Я имею в виду, пока вы как-то не определитесь. Короче, придёте в себя, а там решим, – заключил он и неловко дотронулся до её руки.

Голова у Лены продолжала кружиться, и во всём теле чувствовалась ужасная слабость. Вова вспрыгнул на кровать и лизнул ей нос.

«Да будь что будет. В конце концов, я ведь за него в ответе, – подумала Лена, имея в виду собаку. – Не ночевать же на улице. И вообще – утро вечера мудренее».

– Спасибо большое, Владимир, – с усилием произнесла она. – Должна вам сказать, что сейчас я чувствую примерно то же самое, что чувствовали вы, сидя утром на лестнице перед запертой дверью. Одним словом, нам с Вовой ничего не остаётся, как на время принять ваше приглашение.

* * *

Таксист попался ужасно разговорчивый. К концу поездки они в мельчайших подробностях знали все перипетии его взаимоотношений с родственниками и коллегами. Хотя, честно говоря, Лена его почти не слушала. Они с Вовой устроились на заднем сиденье с относительным комфортом, в обнимку, и, откинувшись на подголовник, она прикрыла глаза.

Анализировать происходящее Лена на тот момент была абсолютно не в состоянии. Куда они едут, тоже не видела. Во-первых, уже стемнело, во-вторых, коноваловская спина на переднем сиденье закрывала весь обзор. Водитель пару раз оборачивался к ней с какими-то репликами, но вскоре, не встретив понимания, полностью переключился на Коновалова. Слушал ли тот водителя, по его односложным ответам понять было трудно. Периодически он произносил: налево под стрелку, на светофоре направо. Наконец они въехали в полукруглую арку огромного, на полквартала, серого сталинского дома и остановились у подъезда с лепным порталом.

Коновалов вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Пёс моментально выпрыгнул на асфальт, отбежал в сторону, потом вернулся и, поставив передние лапы на порожек, завертел хвостом, приглашая Лену присоединиться. Владимир нагнулся и протянул ей руку. Она не без труда выбралась из машины и встала в сторонке, а пёс отбежал на газончик и принялся обнюхивать траву, затем, отыскав нужное дерево, деловито задрал лапу. Тем временем водитель выгрузил из багажника вещи, и они с Коноваловым, взяв в руки по несколько свёртков, понесли их к подъезду.

– Постойте здесь, – бросил он на ходу, и Лена осталась стоять у машины, в незнакомом дворе, вдыхая сырой вечерний воздух. Поднялся ветер, и она запахнула куртку. Вова крутился под ногами.

Мужчины вернулись, сделали с вещами ещё одну ходку, их долго не было, наконец они появились снова, водитель направился к машине, потом обернулся и помахал ей на прощание рукой.

– Подождите, – спохватилась она, – а деньги?