Пандемия любви

Не дожидаясь её согласия, он подошёл к бару и вернулся с початой бутылкой коньяка и двумя пузатыми рюмками. Лене налил примерно на четверть, а себе чуть больше половины.

– Выпейте, – сказал он и протянул ей рюмку.

Она взяла её в руки и осторожно понюхала крепко пахнущую золотистую жидкость.

– Это хороший коньяк, – сказал он и сделал небольшой глоток. – У врачей, знаете ли, не переводится…

Лена кивнула и тоже слегка пригубила из рюмки. Напиток показался ей удивительно крепким, и по горлу прокатилась неожиданно горячая волна. Коновалов заметил, что она поморщилась, встал, подошёл к холодильнику, достал лимон и, отрезав несколько ломтиков, вернулся к столу.

– Заешьте. Станет намного приятнее.

– Спасибо, – кивнула она, удивляясь его внимательности. – Просто я не очень умею пить крепкие напитки. Как-то не научилась. Это, наверное, французский коньяк?

– Да. «Камю». Кстати, французы коньяк лимоном не заедают. Это чисто русская привычка.

– Интересно, – покачала она головой. – Не знала. Собственно, я никогда не задумывалась над этим.

Она чувствовала на себе его взгляд, и от этого было неловко, поэтому, не зная, куда себя деть, сказала:

– Пожалуй, вы пейте, а я пока уберу посуду.

– Позже. – Коновалов сделал протестующий жест. – Успеется. Давайте посидим спокойно. Сегодня мне не хочется суеты.

– Да уж, – усмехнулась Лена, – вам её с лихвой хватило вчера.

Коновалов сделал глубокую затяжку и вытянул вперёд свои длинные ноги.

– Вчера у меня был очень странный день, Лена. Никак не укладывающийся в картину моей повседневности. Этим он, по всей видимости, и ценен. Но об этом мы пока говорить не будем.

– Тогда о чём? – подняла глаза она.

– Ну, например, о вас.

– Вот уж совсем не интересная тема, – запротестовала Лена. – Меньше всего мне хотелось бы…

Коновалов задумчиво стащил с головы резинку, и его непослушная смоляная грива тотчас рассыпалась по широким плечам. Длинные волосы необыкновенно шли ему, и он действительно напоминал средневекового рыцаря, только кольчуги не хватало. Лена опустила глаза. Ей было неудобно его разглядывать.

– Как ваша нога? – спросила она. – Лучше?

– Нормально. Заживёт как на собаке, – беспечно махнул он рукой. – Там валялась какая-то острая железяка, на неё я и рухнул, поскользнувшись на плитке, вот и ободрался.

Лена кивнула. Они немного помолчали.

– Благодарю вас за чудесный ужин, – сказал он с улыбкой. – Всё было очень вкусно и так неожиданно разнообразно. Я давно отвык от этого.

– На здоровье, – кивнула она немного растерянно.

Почему он благодарит её? Ведь это то немногое, чем она могла ответить на его доброе отношение. Вторгшись в его жизнь столь стремительным образом, она чувствовала неловкость и не очень понимала, как должна вести себя, чтобы причинять ему минимум неудобств. Он вынужден тратить на неё вечер, а хорошее воспитание не позволяет обнаружить, что она ему в тягость, поэтому он мил, улыбается и поддерживает разговор, хотя наверняка предпочёл бы провести время иначе. Она совсем не представляла себе его жизнь, привычки, интересы и вкусы, его круг знакомств и уж вовсе не видела его в роли няньки для бездомной отвергнутой женщины. Он вежлив и деликатен. Муж никогда не благодарил её за то, что она готовила еду.

– Простите за нескромный вопрос. А почему у вас нет детей, Лена? – неожиданно спросил он.

От испуга она сделала большой глоток коньяка и закашлялась. Он тут же пододвинул ей тарелочку с лимоном. Она разжевала ломтик и снова закашлялась.

– Какая-то специальная история? – хмуро спросил он.

– Да нет… – Она наконец овладела собой. – Ничего специального. Просто муж не хотел. Говорил: ещё рано, надо встать на ноги. За четыре года я так и не поняла, о каких ногах шла речь. Ну вот… а когда это всё-таки случилось… в общем… он не захотел.

– Вы что, сделали аборт? – выпрямился Коновалов. – Извините, – тут же спохватился он, – я, как всякий врач, чересчур прямолинеен.

– Нет, что вы… – пробормотала она, – я бы никогда… просто муж настаивал на этом, убеждал, возмущался, в общем, постоянно мотал мне нервы, а потом мы поехали за город, и я очень неудачно упала, короче… так уж случилось. А сама бы я никогда. Я даже решила: если что – перееду к маме.

– Ясно, – произнёс он и достал новую сигарету.

– Что ж, знакомая история.

– В каком смысле? – не поняла Лена.

– Моя бывшая жена была моделью, – сказал он жёстко. – Этим всё сказано. Она дорожила фигурой. Говорила: это мой рабочий инструмент. Так что она была не в восторге от идеи с ребёнком. Да и надо сказать, что при её образе жизни ребёнок рос бы сиротой… или мне пришлось бы бросить работу.

Он нахмурился, и на лбу залегла глубокая складка, поэтому Лена решила, что это больная тема, и углубляться в неё не стоит, но потом всё-таки спросила:

– А вы, значит, хотели ребёнка?

– Конечно, хотел. Я вырос в большой семье. С животными, детьми, внуками, бабушками и дедушками. Так что я с ранних лет постиг семейные ценности. И теперь одиночество мне не особенно в радость.

– Так что же вам мешает снова жениться? – удивилась Лена и потупилась, решив, что лезет не в своё дело.