Пандемия в зените

– Не торопись, огонь еще слаб, дай ему время разгореться. Он может не проглотить такую добычу… это все равно, что дать беззубому младенцу жареный кусок мяса, – Хаимович осторожно убрал большие палки.

Таня звонко захохотала, представив младенца, жующего стейк, но тут же умолкла и стала испугано озираться.

– А дым их не привлечет? – просила она уже настороженным тоном.

– Надеюсь, обойдется. Большой костер разжигать не будем, пока не ушли достаточно далеко от города. Тут вроде более-менее тихо.

– А где Додж? – девочка покрутила головой в поисках боксера.

Альберт Борисович коротко свистнул в пол силы. Это был условный сигнал, который знал пес. Прошла минута, но собака не появилась. Профессор свистнул еще раз уже громче. Вдруг люди услышали треск веток, кусты заколыхались, и из них выпрыгнул Додж.

– Ах ты, хитрюга! Напугал нас, – пожурила Таня питомца и дернула за обрубок хвоста.

Ученый потрепал любимца по голове и заметил:

– У него морда мокрая, видимо, где-то воду нашел. После привала прогуляемся в ту сторону, как раз надо будет наполнить флягу.

Хаимович достал курицу, которую предусмотрительно захватил, покидая гостиницу. Он ощипал тушку, опалил остатки перьев на огне, часть отделил для Доджа, а остальное решил запечь на углях. Подкрепившись, путники отдыхали, наслаждаясь безмятежностью летней березовой рощи. После обеда Хаимовича стало клонить в сон, а Таня развлекалась, тыкая веткой в муравьиную кочку. Пес, проглотив свою порцию, решил еще поохотиться в траве за ящерицами и мышами.

– Ладно, пора двигаться, а то что-то глаза слипаются, – Альберт Борисович широко зевнул, потянулся и потряс головой, пытаясь взбодриться.

Затушив остатки костра и собрав вещи, люди и собака пересекли рощу и вышли к широкому полю. Впереди виднелся лесок. Шоссе осталось справа, но из-за деревьев его не было видно.

– Додж, ну и где ты тут воду нашел? – спросила Таня, озираясь по сторонам. Но пес, не обращая внимания на вопрос, сосредоточенно принюхивался, обследуя траву.

– Да, местность не самая водянистая, – хмыкнул наставник, – может быть, ручей где-то по пути не заметили… ладно, пойдем вперед, к тому лесу.

Солнце выглянуло из-за облака и стало припекать все сильнее. Хаимович неторопливо толкал велосипед вперед, изредка вытирая пот и отмахиваясь от надоедливых насекомых. Велик с неохотой катился по полю, шурша спицами о высокую траву. Неожиданно профессор остановился.

– Странно, – сказал он вполголоса.

Девочка вопросительно посмотрела на наставника:

– Что?

– Смотри, трава тут примята и как будто выжжена, а вон там – сочная зеленая и мне почти по колено, – объяснил свое замешательство Альберт Борисович.

Таня присмотрелась. Действительно, невооруженным глазом можно было различить границу в том месте, где трава как будто выгорела. Это был довольно большой участок, на котором они как раз стояли.

– А что это значит? Это плохо? – тоже понизив голос, почти шепотом спросил ребенок.

– Плохо или нет, но мне тут не нравится, нехорошее у меня предчувствие. Давай подумаем, что тут было? Чей-то лагерь? Но место не очень логичное, лучше в лесу, тут до него рукой подать. Толпа зараженных вытоптала траву? Но тогда должны остаться следы, куда они ушли. Взлететь же они не могли, – Хаимович положил велосипед и пошел вдоль границы «выгоревшего» места в поисках тропинки, по которой могли уйти каннибалы или люди. Ученый, поглощенный своими мыслями, ненадолго забылся и разговаривал сам собой.

– Может, уйдем тогда отсюда? Вернемся на дорогу? – предложила Таня.

– Воды мало, мне кажется, в том лесу может быть ручей…, – колеблясь, ответил наставник.

– Вам же с велосипедом неудобно идти, по асфальту легче и быстрее. А если увидим мост – значит, под ним река или ручей неподалеку. Там и наберем воды, – продолжала настаивать на своем девочка.

– Хм-хм…, а сколько тебе лет говоришь? – прищурился Альберт Борисович, почесав бороду.

– Семь, скоро восемь. Этой осенью я должна была идти во второй класс.

– Я бы тебя сразу в пятый перевел, ты хорошо соображаешь. Ладно, черт с ним с этим лесом. И поляна еще эта странная, пошли назад…

Через тридцать минут профессор и Таня уже катились по ровному шоссе. Каждый час они останавливались на короткий привал. Во время отдыха Хаимович просто лежал около обочины, вытянув уставшие ноги. Ему хотелось снять берцы, которые были на размер меньше, но осторожность не позволяла. Таня сидела рядом в качестве дозорного, держа Доджа за ошейник, чтобы он не убежал далеко в самый неподходящий момент.

– Часа три до заката, наверное. А нам так и не попалось ни одной речушки, ну и дела, – устало сказал Альберт Борисович, с усилием налегая на педали, чтобы преодолеть очередной подъем, – после следующего привала будем искать место для ночевки.

– А нам еще долго ехать?

– Минут двадцать, потом отдыхаем.

– Нет, я про дру… другое, – Таня подпрыгнула в детском кресле, из-за того что профессор наехал на кочку, – когда мы вообще приедем на новое место?

– Недели через три-четыре, может раньше, может позже, но до осени должны добраться, – прикинул в уме наставник.