Пандемониум (СИ)

- Ты умрешь через год от выстрела в затылок.

- Ого! - заорал Ник едва ли не с восторгом. - Вы слышали! Черт, вот это да! Даже не в кораблекрушении! Выстрел в затылок - хо-хо! Но все одно, лучше, чем от старости!

Он принялся шутить, требуя сейчас же принести ему пистолет, чтобы не подводить Альцину. Никто, однако, не засмеялся.

- Тебе об этом нашептал господин Кокш? - с издевательской усмешкой спросил Альцину Максим. - Или мсье Морфиус?

- Страшно? - оскалилась та.

- Ни капли. Можешь рассказать мне, как я умру.

- Тебя убьют через двадцать пять лет в Царицыне.

- Ну вот и все, - осклабился Максим, хлопнув в ладоши. - Благодаря тебе я никогда в жизни ни за что не поеду в Царицын. Даже если меня там ждет любовь или миллион рублей.

- Судьбу не перехитришь.

- Да ну!

- А я? - ни с того ни с сего спросила Аня с каким-то детским спокойствием.

Внутри у Евгения что-то дернулось.

- Что меня ждет?

- Жизнь в Греции и тихая смерть в восемьдесят семь лет.

Аня шутливо зааплодировала, как будто выиграла в лотерею небольшую сумму денег.

- Везет же! - проворчал Ник.

Леле и Илье тоже повезло, хотя и не так сильно.

- А что же наша прорицательница? - процедила Мария, глядя на Альцину с нескрываемой злостью и страхом. - Когда сама собираешься на тот свет?

- Мне плевать, - Альцина равнодушно закрыла глаза и утонула в кресле. Со всех сторон в нее летели саркастичные шуточки и упреки, разбиваясь о каменную стену искреннего безразличия.

Никто по-настоящему не верил этой полусумасшедшей бестии. Многие смеялись, но настроение дружеской встречи, кажется, было убито на корню.

- Я хочу, чтобы она никогда, никогда больше не переступала порог твоей квартиры! - донесся до уха Евгения гневный шепот Марии, когда та надевала в холле пальто.

Аня пыталась что-то возразить.

В этот вечер Евгений не позволил себе узнать, как и когда закончит свою жизнь. Было ли это малодушие или мудрость, он так и не решил, но общаться на эту тему с Альциной ему не хотелось. Да и на другие темы тоже.

Доктор Беннетт

Кабинет психолога доктора Беннетта, об услугах которого Евгений случайно узнал из объявления в газете, представлял собой внушительных размеров домашнюю библиотеку, в конце которой, на фоне арочного окна стоял широкий, отполированный до стеклянной гладкости письменный стол и два туго обитых кожей кресла: для хозяина и для посетителя. Мягкий ковер непривычно и приятно пружинил под ногами, словно болотный мох. В тяжелых, цвета горького шоколада шкафах таинственно поблескивало золото дорогих переплетов, многие из которых, судя по названиям, имели английское и немецкое происхождение. В целом комната производила настолько весомое и при том уютное впечатление, что Евгению на миг почудилось, будто, переступив порог, он очутился в какой-то другой, далекой, но очень близкой его сердцу стране, где в глубине души мечтал бы родиться.

Доктор Беннетт обладал приятной, даже, пожалуй, слегка приторной наружностью. Невозможно было сказать наверняка, сколько ему лет: пятьдесят или шестьдесят пять. Несмотря на то, что его густые волосы были седы, как мех горностая, полнота и свежесть лица придавали доктору очень моложавый вид, который немного лишь портили дряблые старческие веки. Как и у многих западных европейцев его лицо было несколько вытянуто, но сохраняло симметрию черт. А глаза... Евгений не мог объяснить себе, в чем тут фокус. Небесно-голубые глаза доктора были до того ясны и беззаботны, что сам их взгляд казался Евгению каким-то потусторонним. Эти удивительные, теплые и в то же время пустые глаза человека из другого мира, напрочь лишенные русской пасмурной дремучести, выражающие мысль, но мысль не бесплодную, а четко направленную на достижение задуманной цели.

Доктор Беннетт искренне улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов.

- Присаживайтесь.

Евгений стянул рот в жалкое подобие улыбки и опустился в кресло.

- Я к вашим услугам, - продолжал доктор без намека на акцент.

Евгений заметил, что улыбка моментально сошла с его губ, как только он различил на лице своего посетителя маску уныния. Теперь Беннетт сам выглядел серьезным и вроде бы даже настороженным.

Евгению стало неловко. Он попытался заговорить, но язык словно онемел, а мысли спутались в клубок.

'Еще пара секунд и я буду выглядеть идиотом!'

- Давайте познакомимся, - мягко начал доктор. - Вы, должно быть, уже знаете мое имя.

- Да, конечно... извините. Меня зовут Евгений.

- Очень приятно. Расслабьтесь, Евгений. Расскажите мне о себе то, что считаете нужным. Я вижу, что у вас есть груз, которым необходимо поделиться.

- Да...

- С вашего позволения, я буду иногда прерывать вас, чтобы делать пометки в блокноте, а также задавать уточняющие вопросы, чтобы лучше понять вашу проблему. Все, что вы здесь расскажете останется между нами. Вам ни в коем случае не стоит опасаться огласки.

Евгений не без зависти отметил, что доктор великолепно владеет русским. Лишь книжное совершенство, к которому он пытался привести каждую фразу, выдавало в нем иностранца.