Панджшер навсегда (сборник)

– Мы все равно разведемся. Ты тут ни при чем.

– Зачем же ты мне это сказал сейчас? И при чем тут Лосев?

Повисла неловкая пауза. Искать слова было уже поздно.

– Большой человек, а такой слабый. – Малика открыла дверь. – Уходи, не терзай меня, не могу тебя больше видеть…

* * *

– Алексеевич, завтра обеспечиваем прохождение колонн по ущелью. Командовать буду сам. Со мной командир первого взвода и ты. Готовь четыре машины, две с первого взвода, две – со второго.

– Значит, на блокировку.

– Значит. Получи сухой паек на двадцать три человека. Выход в семь утра.

– Мы всегда готовы.

Осторожно, почти ощупью боевые машины шестой роты выходили из расположения полка на песчано-каменистую дорогу войны. Час назад, на рассвете, здесь прошли саперы, но даже им нет доверия, слишком высока цена ошибок, а за ошибки платят все, невзирая на чины и звания, и даже на дружеские связи с Богом. Каждое утро саперы проходят свой каторжный маршрут длиною почти в двадцать километров до выхода из ущелья, где начинается зона ответственности соседей и работают их саперы. Впереди медленно и неуклюже движется жертвенный танковый тягач с минным тралом, за ним – двое солдат со щупами идут между двух колей, еще двое – по обочинам. Между ними, незаменимый и неутомимый, снует мокрый нос Баламута, восточно-европейской овчарки, которая весь этот долгий путь бежит рядом и ищет подлую игрушку, спрятанную в щебне, которая зачем-то понадобилась людям. Потом солдат меняет другая четверка, а отработавшие свой участок дороги садятся на бронетранспортер, сплевывают с губ песок и сухую слюну, большими затяжками курят вонючую «Приму». Через пять километров им снова заступать на вахту, снова глотать дорожную пыль и испытывать на прочность хребет своей судьбы. Пока не настала их очередь, они сидят на теплой броне и безразлично смотрят, как крутят свою рулетку другие.

Среди дорожных запахов, среди разлитой солярки, капель машинного масла, среди корда и лохмотьев сожженной резины, среди отстрелянных снарядных гильз Баламут не всегда улавливал запах заложенного под щебнем фугаса и противопехотных мин, поставленных рядом на обочине. Там, где душманы закладывали мины, они делали ловушки и для боевого пса. Поэтому и шли машины шестой роты крадучись, аккуратно вписываясь в широкий след гусениц тягача.

– Как учили в автошколе!

– «Броня-6», дисциплина в эфире!

Дорога шириной чуть более корпуса машины, медленно спускалась по террасе вдоль Панджшера к Чарикарской «зеленке». Слева раз за разом терраса отвесно обрывалась в ледяной поток реки, а справа почти на всем протяжении над дорогой нависал скалистый гребень. Мест для засад было так много, что прошлым летом, впервые сопровождая колонну с боеприпасами, Ремизов то и делал, что инстинктивно вжимал голову в плечи. Несколько раз короткими очередями он расстреливал из орудия наиболее опасные подступы к дороге. Так, на всякий случай, вспоминая между делом первый урок Гайнутдинова. Прошел без малого год, но на колонны их полка моджахеды не нападали ни разу. Их всегда сопровождали БМП-2, а орудия этих машин могли вести огонь вертикально вверх и дать сокрушительную плотность огня.

Но «духам» мешало что-то другое, думал командир роты. При внезапном нападении сверху, со стороны нависающего гребня, тремя-четырьмя расчетами гранатометчиков можно запросто расстрелять всю колонну, и ни одна машина не сумеет ответить огнем. Разве не очевидно? Однажды духи это поймут, вот что беспокоило по-настоящему, и отчего по спине бежал озноб. Риск попасть в огневой мешок оставался.

– «566-й», не отставать! Держать дистанцию!

– Есть держать дистанцию, – вяло прошуршал эфир.

Машина замыкания, только что полученная с завода, с механиком-водителем Олексюком выпустила из эжектора шлейф горячего прозрачного дыма, присела на задние катки и легко рванула вдогонку за предыдущей машиной. «Вот поганец, специально отстает, чтобы потом вертеться на виражах, – Ремизов неодобрительно посмотрел в конец колонны, но вслух так ничего и не сказал. – Надо Алексеевичу попенять, пусть займется этим наездником». БМП Олексюка, как тяжелая гоночная машина, эффектно вписывалась в крутые повороты, занося корму, скользила траками по песку и мелкому щебню, притормаживала и стремительно стартовала.

– «566-й»! – не выдержал ротный. – Держать колею!

– Есть держать колею, – снисходительно ответил эфир. Колонна уже подтянулась и спешить стало некуда.