Пангея приветствует тебя!

С одной стороны Уннар-заш видел открытую для солнца поляну, заставленную шеренгами черных глянцевых плит. По ту сторону поляны, в тени древесных крон, пристроился еще один деревянный дом, в один этаж. Иногда поблизости сновали визары – кто в неизменно-черном, кто в одежде из некрашенного полотна. Оказывалось, что все когда-либо слышанные о визарах ужасы были легендами, которые, впрочем, сами визары с энтузиазмом поддерживали, подкармливая новыми устрашающими случаями. А так – на первый взгляд они казались обычными людьми, скорее, похожими на шелтеров, не такие широкие в кости, как подданные Зу-Ханн. Лисса – так та вообще была тонкой женщиной из-за Гиблых Радуг, и Уннар-заш не совсем понимал, какое место она занимает в этой таинственной стране. С одной стороны, Лисса не могла претендовать на роль высокородной госпожи – уже хотя бы потому, что сама готовила пищу. С другой стороны, иногда в дом приходили другие визары – и тогда Уннар-заш тихо-тихо сидел в своей спальне, невольно подслушивая разговоры. О чем говорили, он не мог разобрать, но по интонациям было понятно, что к Лиссе здесь относятся весьма уважительно, словно она была кем-то вроде заклинательницы Ночных духов.

И еще. Уннар-заш мог ее убить, удобных моментов для этого предоставлялось достаточно. Мог – и не трогал, сам поражаясь собственной нерешительности.

***

…Неприятностей все-таки не удалось избежать.

Утро началось как обычно: Лисса стукнула костяшками пальцев в дверь и холодно объявила, что завтрак на столе. У нее почти всегда был холодный и бесцветный голос, так что Уннар-заш совершенно не мог понять, в каком расположении духа находится эта женщина. Он не стал медлить, вышел из комнаты и сел за стол, где уже стояли глиняные пиалы для травяного отвара. Лисса, отвернувшись, преспокойно доставала из печи круглую лепешку – казалось бы, ну что мешало схватить нож и… а может быть, просто одним стремительным рывком свернуть шею… Но вместо этого Уннар-заш смирно сидел за столом и наблюдал за ее неторопливыми, размеренными движениями, за тем, как колышется длинная черная коса, как натягивается на спине некрашенное полотно туники.

Лисса ловко перебросила лепешку на гладкую дощечку и поставила перед ним. Урек-заш поймал на себе ее внимательный и холодный взгляд, словно она рассматривала зверушку.

– Завтра поутру мы уедем отсюда, – негромко объявила Лисса, – надеюсь, ты поправился в достаточной мере, чтобы путешествовать?

Он кивнул.

– Мне вернут оружие и доспехи?

– Пожалуй, – женщина чуть заметно улыбнулась, – здесь им пылиться не к чему.

Воцарилось недолгое молчание. Лисса налила себе травяной отвар из смешной глиняной посудины с носиком, села напротив и принялась пить, задумчиво разглядывая Уннар-заша.

– Мне сказали, что ты ничего не должен вынести отсюда. Никаких воспоминаний, – наконец неохотно сказала она, – к сожалению, я не могу их стереть. И не могу тебя отпустить, чтобы ты разболтал всем о том, кто такие визары и как живут.

– Ты меня убьешь после того, как мы найдем твою дочь?

Лисса ответила не сразу.

– Ты так спокоен. Больше не бросаешься за ножом. Ты готов смириться с тем, что я тебя убью в итоге?

Уннар-заш пожал плечами.

– Меня уже убивали единожды. Это не так уж и страшно.

– И у тебя нет никого, кто будет о тебе горевать, так? – в светлых глазах женщины стыл лед.

– Нет. Владыка Зу-Ханн, возможно, иногда вспоминает обо мне, но вряд ли он огорчится, если я отправлюсь в Полночные чертоги.

– Ты был близок к Владыке? – в равнодушном голосе Лиссы скользнуло нечто похожее на удивление.

– Я был его единокровным братом по отцу. Мой отец правил империей, но слишком рано отправился в чертоги Полночных духов. Мать умерла еще раньше.

– Твое место должно быть рядом с правителем. Но вместо этого ты шлялся по окраине империи. Почему?

– Я изгнанник, Уннар-заш. Если ты немного знакома с нашими именами, то понимаешь, о чем я.

– Полагаю, что ты теперь скорее просто свободный человек, Уннар. До самой смерти ты больше ничего не должен своему Владыке.

Он смутился. Оказывается, Лисса не только превосходно владела наречием Зу-Ханн, составляя новое имя в соответствии с придаваемым ему смыслом, но и была знакома с их традициями.

– Тебе не нравится новое имя? – вкрадчиво поинтересовалась женщина, – ты мой пленник, и, в соответствии с вашими же обычаями, я могу именовать тебя, как вздумается.

Нет, разумеется, стать просто Уннаром было прекрасно. Если перестать быть Уннар-зашем, то, возможно, и духи взглянут на него более благосклонно?

– Мне… надо привыкнуть, – нерешительно пробормотал он. И добавил, еще тише, – спасибо.

– Не за что, – холодно обронила Лисса.

Она поднялась, чтобы взять смешную посудину, которую именовала «чайником», но в этот миг в дверь постучали.

– Иди к себе, – приказала Лисса, – не надо, чтобы тебя вот так видели. Для всех я держу тебя в подвале и периодически пытаю для собственного удовольствия.