Пани сумасбродка (СИ)

- Я что-то не понял, - задумчиво проговорил Макс, - ты почему ей помочь решила?

- По доброте душевной, - дёрнула я плечом.

- По доброте душевной решила разбить семью? – прищурил он глаза, - у них ребёнок маленький!

- Я не собираюсь разбивать семью! Я просто очищу имя Каминского, если оно подлежит чистке, а там Маша сама решит.

- А я думаю, что ей знать ничего не стоит, - решительно заявил Макс, - вдруг она вернётся к Каминскому?

- А почему бы и нет?

Макс вдруг резко встал, прошёлся по комнате, развернулся, а потом посмотрел мне в глаза.

- Всё-таки ты что-то чувствуешь к Димке? Верно? – охрипшим голосом спросил он, и я поперхнулась.

- С чего ты взял? – сделала я невинные глаза.

- Сначала ты вышвыриваешь Димку из своей жизни, потом ты ходишь, словно тень какая. Думаешь, что я слепой? Что я ничего не вижу? Не делай из меня идиота! – заорал он на меня.

- Я его потому и вышвырнула, что он меня уже достал, - вскочила я с кровати, - и хватит на меня орать! Если бы к нему что-то чувствовала, то была бы сейчас с ним, а не с тобой. Я просто Маше помочь хочу! Я всем помочь хочу!

- Извини, - Макс плюхнулся на кровать, - просто у меня при одной мысли ярость поднимается, что ты когда-то спала с ним, от одного предположения делается дурно.

- А ему дурно от того, что я сейчас сплю с тобой, - склонила я голову на бок.

- Это он тебе сказал? – Макс поднял брови.

- А кто же ещё, - пожала я плечами, - вы ненавидите друг друга, и оба ревнуете. Вас обоих можно только пожалеть.

- А разве сердцу прикажешь? – он отвёл взгляд.

- Ты сам это признаёшь, а Димке тоже плохо, он тоже без ума от меня.

- От скромности ты не умрёшь, - с усмешкой сказал Макс.

- Не желаю умереть от скромности! – возмущённо воскликнула я, - как ты думаешь, это Кшиштоф убивает?

- Тут много вариантов, - Макс пожал плечами, - разберёмся. Какие у тебя сейчас планы?

- Схожу на пляж, - я посмотрела на бьющие по стеклу ветви.

- Что ты там забыла? – протянул Макс, - там такой ливень, а янтарь, наверное, или волной смыло, или ветром сдуло.

- Я просто хочу подумать.

- Хорошо, давай подумаем вместе.

- Максим, милый, я хочу подумать наедине сама с собой, - сложила я руки на груди, - я ещё повесть не написала, а Генрих стребует. Короче, я беру зонт, диктофон, и отправляюсь на пляж.

Но я взяла не диктофон, а новенький КПК, совсем недавно купленный. Я стараюсь не отставать от моды, и увидела у Генриха карманный компьютер.

- А удобная штука? – спросила я его.

- Модная, - усмехнулся он, - на мой взгляд, гораздо удобнее печатать на компьютере.

- А зачем взял? – не удержалась я от смешка.

- Это последний писк, пыль бросаю в глаза инвесторам, - объяснил Генрих, - я и Миле такой купил.

И я не удержалась, съездила в салон сотовой связи, и купила самый навороченный, даже ещё более крутой, чем у Генриха. Тот поперхнулся, когда я вынула телефон, и в глазах его мелькнула усмешка. Теперь у меня четыре телефона, два раскладных в стразах, сенсорный, и КПК.

Вообщем, если мне что-то понадобится записать, КПК под рукой. Я одела куртку, тут глупо ходить в стильном пальто, взяла со стула зонтик, и вышла в коридор.

- Заткнись, идиотка, - услышала я голос той девицы, с которой плевалась огнём за завтраком, - ты мне надоела! Вали за своим янтарём в пять утра сама! Кретинка!

- Каролиночка, я же только предложила, - робко возразила Арина, - что ты ругаешься?

- Я приехала сюда не за идиотским янтарём! – вопила Каролина, - иди по своим делам, а меня оставь в покое! Слышать не желаю! Дебилка!

Я решила не слушать перепалку, и вышла на улицу. Дождь полил ещё сильней, к нему присоединился ветер, и я спустилась к морю. Может, кому-то это и покажется безумием, но я люблю одна в дождь бродить по берегу моря. Слушать голос моря, наслаждаться холодными брызгами, летящими в лицо.

Информация к размышлению у меня была, мне вообще трудно объяснить Максу, но думать я предпочитаю в одиночестве. Единственный человек на свете, который мне не мешал, с которым я чувствовала себя так, словно мы единое целое, конечно, Димка. У меня с ним всегда было ощущение, будто он частичка меня, и мне с ним было так хорошо.