Пани сумасбродка (СИ)

- Спортсменки, комсомолки, и просто отличные девчонки? – рассмеялась я, вспомнив старый фильм, - знаете, очень важен моральный облик, а с ним у меня всё в порядке. Я всегда пойму другого человека, пойду на компромисс, не буду задирать нос, а просто улыбнусь. Отменно срабатывает. Недаром за мной столько мужчин бегает, нормальным нужна нормальная на мозги женщина, а не дурища с заскоком, которая пальцы растопыривает при любом удобном случае.

- Хорошо, - кивнул инспектор, - в таком случае, думаю, что вам есть, что мне рассказать. Давайте поговорим.

- Я ещё сама мало что знаю, - вздохнула я, - только одно могу точно сказать, идёт охота за драгоценностями стоимостью в миллиард.

- Разве такие бывают? – опешил инспектор.

- Бывают, но даже мне таких видеть не приходилось, - покачала я головой, - и два трупа, когда речь идёт о таких деньгах, как-то не удивляют.

- Понятно, - задумчиво проговорил инспектор, - что ничего не понятно. Может, вы дадите мне конкретные наводки?

- Не получится, - отвергла я это предложение, - я хочу узнать всё наверняка. Вам-то что до правды? Вам лишь бы убийцу посадить.

- Не совсем так, - нахмурился пан Седляк, - хорошего же вы мнения о представителях закона! Ничего не скажешь!

- Я видела и милицию, и полицию, и большинство идёт в органы потому, что романтика заедает. Хотят мир от преступности избавить, а потом пыл слетает, видят, как другие, нечестные, взятки берут, но ничего поделать не могут.

Многие из вышестоящих, оборотни в погонах, а начинающие с места никак не сдвинутся в своём начинании, потому что им не дают. Так что не рассказывайте байки, очень немногие остаются честными, и им обычно не дают продвинуться. Далеко за примером ходить не надо, моего тестя недавно перевели в районное, а на его должность поставили какого-то мерзавца. Они всех честных следователей душат, не дают им возможности что-то сделать. Понимаете?

- Понимаю, - горестно вздохнул пан инспектор, - отлично понимаю, и поспешу вас заверить, я не такой. Честный, справедливый, и действительно хочу наказать убийцу.

- Успокойтесь, - остановила я его, - вы всё узнаете, только доверяйте мне. Я могу предоставить вам охапку фактов, и вы можете их проверить, но это ничего не даст.

- Почему?

- Потому, - дёрнула я плечом, - я сама ничего не понимаю, - и с этими словами я выпорхнула из подвала.

- Поговорила с инспектором? – деловито осведомился Максим, когда я вернулась в комнату.

- Поговорила, - я села на кровать, - попереливали из пустого в порожнее, и на том разошлись. Он ни черта не знает.

- Конечно, ведь ты от него уйму улик припрятала, - недовольно сказал Максим, - знаешь, голубушка, у меня с тобой тут притупление мозгов. О чём я думал, когда крал улики вместе с тобой?

- А что в этом такого? – не поняла я, - мы соберём доказательства, и передадим полиции, им же меньше черновой работы.

- Во всём этом есть только один минус, - иронически прищурился Максим, - законность добытых фактов! Без соответствующих бумаг, печатей, подписей понятых и прочей бумажной волокиты судья даже пальцем не пошевельнёт. Тебе понятно, дурья твоя башка? Надо немедленно всё рассказать инспектору! И я молодец, связался с тобой на свою голову!

Тут до меня с опозданием дошло, что он абсолютно прав. При возбуждении уголовного дела улики изымают в присутствии понятых, те ставят подписи, эксперты выносят свои вердикты. А у нас тут чистая кустарщина! Ни один судья не примет в расчёт изыскания частника-любителя!

Без лишних слов я вскочила с места, и бросилась вон из комнаты, чуть ли не бегом добралась до подвала, и налетела на Казимира.

- А где инспектор? Вы его не видели? – запыхавшись, проговорила я.

- Он только что ушёл, наверное, ещё не уехал, - ответил он, и я помчалась назад, к дверям.

- Пан инспектор! – выскочила я на крыльцо, и он обернулся, хотя собирался садиться в машину.

- В чём дело? – остановился он, и закрыл дверцу машины.

- Хочу вам кое-что рассказать, пойдёмте к нам в комнату, - поманила я его, - пожалуйста, выслушайте, только не ругайтесь.

- А вас есть, за что ругать? – пошёл за мной инспектор.

- Думаю, вы меня прибить будете готовы, - вздохнула я.

- Я даже боюсь спросить, что сподвигло вас рассказать, - недовольно бурчал инспектор, и зашёл в нашу комнату.

- Слушаю, - опустился он в кресло, мы с Максом переглянулись, и я стала каяться.

Вытащила все свои улики, пересказала, что удалось узнать, и пришлось рассказать о Кшиштофе.