Паника

Сергей сбросил вызов и тут же набрал Витьку, чтобы Света не успела вклиниться в разговор. Когда пошли длинные гудки, он с облегчением увидел, что разбитый асфальт вливается во вполне приличную дорогу.

– Серёг, ты где? – радостно спросил Витька, и от звуков его голоса Сергею сразу стало лучше.

– Ты представляешь, – заговорил он, автоматически копируя радостные интонации, — я тут заблудился!

– А где ты едешь?

– Да я понятия не имею, тут лес и дорога, больше не видно ничего, а навигатор глюкнул. Стой, погоди, впереди указатель какой-то.

Машина Сергея приближалась к развилке, перед поворотом направо стоял синий знак со стрелкой «Паника, 2 км». Сергей хохотнул, притормозил – вдруг придется свернуть – и сказал Витьке:

– Тут сказано, что мне до паники совсем недалеко. Ну, в прямом смысле. Написано: Паника, два километра. Поворот направо. Мне куда?

– Ты прямо езжай и забирай, по возможности, левее. Ты свернул, наверное, не там, и теперь по дуге нас объезжаешь.

– Слушай, что: реально – «Паника»? Бывают такие названия?

– Ну да. Приличный такой по размерам посёлок, между прочим. Почти город.

Щукарёв продолжил объяснять, а Сергей тронулся с места и прибавил скорость – асфальт тут был хороший, даже отличный. Почти сразу дорога изогнулась влево. Поворот был плавный, но обочина густо заросла кустами, и было не видно, что за поворотом, прямо посередине дороги, медленно переставляя ноги и пошатываясь, идёт человек. Сергей заметил его в самую последнюю минуту, ударил по тормозам и вывернул руль. Машину бросило в кусты, нос её нырнул вниз, в канаву, заросшую ивняком, но тормоза сработали, и машина остановилась на самом краю.

– Твою мать, – негромко сказал Сергей. Сердце его колотилось так, как никогда в жизни: казалось, грудная клетка просто лопнет.

Придя в себя, Сергей вырулил обратно на дорогу. Человек всё так же шёл вперёд, безучастный, словно зомби. Сергей медленно объехал его, не рискуя ускориться сразу, словно ожидал, что зомбяк внезапно выкинет ещё какой-нибудь опасный трюк. Это был очень худой, даже истощённый, мужчина средних лет в светло-серой ветровке и чёрных джинсах. Его щёки ввалились, глаза смотрели в никуда, кожа приобрела густой красно-коричневый оттенок, который бывает у алкоголиков в крайней стадии алкоголизма.

– Уйди с дороги, придурок! Собьют тебя нахрен! – не удержавшись, крикнул Сергей и, объехав по дуге – максимально широкой, какую только позволяла двухполосная дорога – стал стремительно удалятся от этого алкоголика, или наркомана, или просто больного психа, и тут почувствовал острый укол в затылок, будто туда воткнули шило. В глазах потемнело, и машина снова вильнула. К счастью, длилось это меньше секунды, потом всё снова стало как обычно. Дорога убегала под колёса, руки уверенно держались за руль, и только из-под сиденья шёл странный звук. Сергей помотал головой, и понял, что это Витька пытается до него докричаться из упавшего телефона. Он пошарил рукой по полу, нащупал мобильник и поднял его к уху.

– Вить, я тут.

– Чего там у тебя случилось?

– Да блин, зомбяк какой-то мотается посреди дороги, чуть не сбил к хренам. Обкуренный совершенно. Или псих.

– Чёрт, ты осторожней.

– Откуда он только взялся!

– Да тут у нас наркодиспансер, как раз между нами и Паникой. Вообще, мы редко их видим, там следят, но иногда случается.

– Весело вы тут живете.

– Не жалуемся. Так ты понял, как доехать?

– Понял. Скоро буду.

Сергей сбросил вызов и выключил телефон. Вообще. Потому что от Светы было два пропущенных только за время разговора со Щукарёвым. Выключил – и расслабился. И тут же увидел, что навигатор снова работает, а до Чёрных Ключей осталось меньше километра.

Жизнь налаживалась.

9.

Никаких шашлыков не было, когда он приехал, и выпить ему тоже не дали. Встретив его у ворот, Витька сказал, что не купаться в такую жару – грех, и, перекусив ледяной окрошкой, они поехали на озеро, и там купались, как в детстве, до дрожи, до посиневших губ, наслаждаясь прозрачной водой, и телефонов не было в этом дне, и жен, и работы. Было широкое небо с маленькими текучими облаками, озеро, песчаный пляж и темная стена леса.

Они вернулись на дачу к вечеру, голодные до невозможности и стали разжигать мангал, нанизывать на шампуры с утра замоченный шашлык.

А в сумерках Сергей сидел в беседке, за накрытым столом и, ожидая, пока Щукарёв принесет шипящие раскаленным жиром шашлыки, смотрел на крыльцо, под завязку забитое цветами в горшках.

– Слушай, – сказал он. – А чего у тебя тут цветы?

– Это Вероникины, – ответил Щукарев. Он внес в беседку ароматное мясо, положил шампуры поперек огромного блюда и, сев за стол, немедленно начал разливать по стопкам водку из запотевшей, только из холодильника, бутылки. Сергей тут же взял себе шашлык и начал жадно есть: это было невероятно вкусно. Жуя, спросил:

– Я думал, дача теперь только твоя.

– Так и есть.

– Так с чего тут её горшки?