Паника, убийство и немного глупости

Репина медленно повернулась от окна и, закусив нижнюю губу, медленно-медленно помотала головой. По всему получалось так, что принять свой провал филерша еще как-то могла… Но вот вести к коллеге эту странную компанию во главе с раскусившим ее «объектом» у нее просто сил моральных не хватало. Точнее – храбрости. Личный провал – это одно. А сдача еще и собрата по оружию – совсем другой поворот дела!

– Я не пойду, – сказала девушка чуть слышно, но твердо.

– Пойдешь, куда ты денешься! – Надежда Прохоровна даже схватила Татьяну за шлевку на поясе джинсов.

– Не пойду, я сказала! – дернулась Репина.

– Таня, – примирительно проговорила профессорская жена, – с вами пойдет только Надежда Прохоровна. (Не было никакого сомнения в том, что удержать Надежду Прохоровну в отдалении от эпицентра событий не удастся никакими силами.) Я, Виталий Викторович и Ира будем ждать вас в моем номере. Договорились?

Набычившись, рассекреченная сыщица исподлобья смотрела на ненавистную бабку в берете и не двигалась с места.

– Ну хорошо, – сказала вдруг Ирина. – Тогда я звоню мужу, говорю, что его филеры провалились и мне…

– Не надо! – воскликнула Репина. – Не надо… – И так судорожно помотала головой, что все мгновенно представили реакцию ее работодателей, которым звонит рассерженный клиент, которому позвонила его жена-объект, которую… В общем, «Дом, который построил Джек», и даже синица для суммы в целом найдется. – Пойдемте. Я согласна.

Коллега Боря жил на пятом этаже главного корпуса в таком же одноместном номере, как и Татьяна. Шагая по широкой, устланной ковровой дорожкой лестнице, Надежда Прохоровна посматривала сквозь большие окна на заснеженные санаторные лужайки, на подмерзающую, покрытую дырявым ледком речку, на причал, где гуляла парочка в ярких комбинезонах, на полосатую крышу прибрежного бара…

Потом внезапно остановилась и простояла почти минуту, не в силах оторваться от развернувшегося перед ней зимнего пейзажа. Унылая спина сыщицы уже скрылась за поворотом, Надежда Прохоровна замерла, словно жена библейского Лота, и не могла поднять ногу на следующую ступень…

Но, сделав усилие, опомнилась и рысью кинулась вперед: Татьяна понуро плелась по длинному ковровому коридору, ярко освещенному всепроникающим зимним светом и настенными бра с висюльками, прибитыми по центру лепных медальонов; одна из дверей в самом конце коридора отворилась, и щедро освещенная сзади солнцем мужская фигура чуть ли не вывалилась на красную ковровую дорожку.

Бабушка Губкина добавила прыти; молодой мужчина с невероятно раздувшимся, покрасневшим лицом схватил себя за горло ладонью, глаза его выпучились, из разинутого рта понеслись хрипы…

– Боря! – Татьяна сделала последний шаг, подхватила опадающее тело, подставила плечо.

Жуткими, в красных прожилках глазами Борис смотрел на сыщицу и, шлепая сизыми губами, пытался выдавить хоть звук, но вдруг стал заваливаться назад, и Таня при помощи подоспевшей Надежды Прохоровны едва успела удержать его от падения навзничь.

Но до кровати они так его и не дотащили. Высокорослый рыхловатый Боря тяжел был невероятно! Женщины осторожно опустили задыхающегося сыщика прямо на ковер между кроватью и креслом.

– Надежда Прохоровна… что происходит?! Боря!!

– Звони на вахту! – приказала баба Надя, придерживая голову Бориса над полом. – Вызывай врача!

Татьяна отскочила к тумбе с телефоном, но трубки на базе не оказалось.

Заполошенно огляделась – та лежала на кровати. Схватила трубку, приложила к уху…

– Не работает!

– Звони по сотовому!

Репина начала судорожно хлопать по карманам, хотя мобильный телефон болтался на шнурке, свешиваясь с шеи, потом опомнилась:

– Я номера не знаю!

– Беги вниз! – гаркнула баба Надя, и «риелторшу» как ветром из номера выдуло.

Сыщик Боря задыхался. Лицо его приобрело уже фиолетово-бордовую окраску, парень, догадываясь, что помощь может опоздать, внезапно отодрал руку от бабы-Надиного плеча, которое только что стискивал до боли, и, пристально, настойчиво глядя ей в глаза, вдруг стал шлепать себя вялым кулаком по уху, подбородку, по щеке…

– Что, Боря, что?! – Надежда Прохоровна склонилась над умирающим. – Что, говори!

Но тот лишь смотрел ей прямо в глаза и бил, бил, шлепал себя по шее, по лицу, по уху…

…Когда минут через пять едва не падающая от усталости и страха Татьяна – лестничные пролеты в старом здании просто огромные! – ввалилась в номер, все было уже кончено. Надежда Прохоровна прекратила бесполезные реанимационные попытки – сквозь слипшееся горло Бори не удалось продавить даже капельку воздуха! – сидела на полу и держала мертвую, коротко стриженную голову Бориса на своих коленях.

– Боря! – выкрикнула сыщица и рухнула рядом. – Боря!!!

– Не ори, – грубо оборвала Надежда Прохоровна. – Он умер.

– Но как?! От чего?!

– Тебе лучше знать.

– Но как же… он же совсем здоров был… Совсем! У него сердце как у быка работало!

В комнату вбежала женщина в черном жилете, увидела картину: бездыханный мужчина лежит на полу – и тихо вскрикнула.

– Где врач? – сурово спросила баба Надя.

– Сейчас… ищут ее…