Панихида

— Почему люди, которые этим занимаются, так недоброжелательны к нам? Ведь такие взаимоотношения только пойдут на пользу экономике обеих рас,— проговорила самка транкса.

— Ты же знаешь, колонии проявляют куда больше энтузиазма,— он шутливо поклонился.— Культурные обмены среди скульпторов, поэтов, художников и музыкантов — пожалуйста. Но стоит делу коснуться денег, пульс учащается и люди начинают проявлять свой истинный характер.

— У нас пульс и давление крови не скачут так, как у вас. Иначе мы бы просто взорвались,— проворчала Хэтвапредек.

— Некоторые из нас и вправду взрываются.— Аджами вздохнул и добавил: — Иногда мне кажется, лучше было бы последовать зову сердца и заняться археологией, а не политикой, которая редко доставляет мне удовольствие.

— Понимаю. Я сама хотела стать пин!!стером.

Он непонимающе моргнул.

— Боюсь, никогда не слышал этого термина.

— Так называют того, кто сажает растения ради их пищевой ценности, но также руководствуясь соображениями эстетики. Этакий гибрид скульптора и фермера. Жить в согласии с растениями проще, чем с разумными существами. Они с тобой не спорят.

Аджами хмыкнул.

— На моей родине еще как спорят. Там они растут с неохотой, если вообще растут. Очень скудная почва.— Он нагнулся и зачерпнул горсть земли из-под листьев.— Не то что здесь. Тут можно просто плюнуть — и вырастет что-нибудь совершенно неожиданное.

— Может, нам надо просто плюнуть на отношения между нашими расами? — не упустила возможности подколоть Хэтвапредек.

Аджами оценил шутку.

— Я сам сгораю от нетерпения. Формальности можно было бы уладить намного быстрее. Так и случилось бы, если б… не отвлекающий фактор.

Он мог не продолжать. Со времени открытия пайтаров и прибытия их делегации на Землю развитие отношений между людьми и транксами затормозилось. Выполняя волю своих избирателей, правительство прикладывало большую часть сил к развитию отношений со вновь открытой расой. Отношения же с транксами достались дипломатам второго эшелона, таким, как Аджами. Никому не хотелось общаться с жуками при наличии возможности сидеть за столом переговоров с блистательной Слайл-Ветт и ее красивым напарником Куб-Баку.

Транксы были достаточно вежливы, чтобы не скандалить по данному поводу. Их привычка к тщательному планированию своих действий говорила им, что не надо давить на людей, настаивая, чтобы те уделяли больше внимания продолжению развития отношений между их расами. Поэтому транксы не открывали рта (вернее, того, что им заменяло рот), стараясь довольствоваться имеющимся. И некий прогресс в отношениях все-таки был, хотя скорость его напоминала скорость дрейфующего ледника. Установление связей и контактов, которые вполне можно было бы реализовать в течение месяцев, теперь обещало растянуться на годы, а может, и на десятилетия. Но транксы прекрасно понимали, что ничем не могут повлиять на ситуацию.

Восторги людей по поводу пайтаров оказали землянам плохую услугу. Нарываться на неприятности, поднимая шум и требуя к себе заслуженного уважения, означало дать козырь в руки людей-ксенофобов, которые и так достаточно мешали делу. Транксы обладали неплохим врожденным терпением, но такая ситуация стала его подлинным испытанием.

Поскольку они хотели развивать отношения с людьми, у них не было другого выхода. И все же некоторые влиятельные транксы считали, что земляне не стоят связанных с ними усилий и неприятностей, и убеждали Великий Совет Ульдома прекратить дальнейшие попытки налаживания отношений с двуногими, ограничившись их теперешним уровнем. Кому они вообще нужны, эти земляне? Конечно, они многочисленны, у них большая сфера влияния, но в космосе достаточно свободного места, а также других разумных рас, таких, например, как квиллпы, которых нелегко сбить с толку.

В то время как земное правительство проявляло непростительное безразличие к данному вопросу, а многие представители обеих рас активно противодействовали любым попыткам дальнейшего сближения, энтузиасты своего дела вроде Хэтвапредек и Аджами изо всех сил боролись за сохранение и укрепление того, что уже было сделано.

— Скажи, что твои соотечественники думают насчет пайтаров? — спросил Аджами, растирая между пальцами только что упавший с дерева листок.

«Интересно, нет ли в нем чего-нибудь, что древние индейцы использовали как лекарство»,— подумал он.

— На официальном уровне твои сородичи вели себя сдержанно, но я ведь знаю, вы высказываете лишь малую часть того, о чем говорите приватно.— Он улыбнулся, обнажив аккуратный ряд керамических зубов.— Поскольку у меня меньше конечностей, чем у вас, мой запас жестов, увы, ограничен.

Хэтвапредек тихо свистнула, глядя на задумчивого землянина.

— Я вижу, ты наблюдаешь. Многие земляне наблюдают, но не видят. Многие из тех, кто видят, не анализируют. А те, кто анализирует, с легкостью забывают,— она махнула иструками.— Мы еще не пришли к единому мнению по поводу пайтаров. Великий Совет продолжает сбор и анализ информации. Как ты знаешь, эта новая раса неохотно идет на сближение, что дает некоторым из нас пищу для подозрений.