Панихида

— Не одурели бы от них.— Нилвенгерекс подобрал раковину и стал рассматривать сложные, ярко окрашенные известковые завитки.— Как обычно, у людей есть точное определение для подобного состояния, хотя они и не соотносят его со своим теперешним поведением. Что не мешает мне теперь пользоваться данным термином.— Он передал раковину Джошумабаду, который с неохотой протянул иструку, чтобы ее взять. Отказ неизбежно означал бы небольшое, но оскорбление.— Интересно,— продолжал культуролог,— что они сами осознают, насколько неоправданна их реакция. По крайней мере, наиболее умные из них. Основная же масса людей оказалась на удивление забывчивой, поддавшись этому безумию. Все, чего они хотят,— развивать взаимоотношения с новыми друзьями. Отдаленные последствия подобного поведения их не беспокоят.

— А какой прием оказали пайтары нашей делегации? — спросил представитель Великого Совета.

Ему не очень понравился ответ.

— Формально вежливый,— сообщила Йейкарпилал.— Насколько мы смогли выяснить из разговоров с нашими друзьями среди землян, пайтары отнеслись к транксам точно так же, как и к людям, хотя здесь мы тоже в гостях. Тут пай-тары ведут себя более адекватно, чем люди.

— А что думают по этому поводу наши наблюдатели? — Джошумабад продолжал идти рядом с ней, в то время как Нилвенгерекс отошел в сторону, чтобы рассмотреть желеобразное создание с щупальцами, выброшенное на берег волнами.

— Наблюдатели в нерешительности. Контакты начались совсем недавно, и они слишком редки, чтобы прийти к какому-либо определенному выводу,— она посмотрела на спутника.— Мы передаем Совету всю информацию по минус-пространственной связи. Они же все это знают. Зачем ты задаешь вопросы, на которые уже даны ответы?

Почувствовав, что похолодало, Джошумабад вдруг очень захотел вернуться на Ульдом с его низкими плотными облаками.

— Я хотел услышать это лично от тебя. Очень часто самые существенные детали выпадают из официальных докладов. Даже визуальные изображения не заменят личного общения, наблюдения за жестикуляцией и выражением глаз.— Он обернулся к культурологу, который перестал рассматривать мертвую медузу и прибавил шагу, чтобы догнать их.— Меня интересует твое неофициальное, личное мнение, Нилвенгерекс. Что ты вообще думаешь по поводу пайтаров? Помимо того, что ты включил в официальный отчет.

Прежде чем ответить, Нилвенгерекс задумался. Где-то там, далеко, в глубинах ярко-голубого неба, остался родной Ульдом. Однако здесь он не чувствовал себя так неуютно, как на Триксе, или даже на Ивовице, где начинал работать.

— Я еще не принял решения. Так же, как и мои коллеги. Едва мы начали понимать стиль мышления людей, сильно отличающийся от нашего, как вдруг один из их исследовательских кораблей вернулся из экспедиции в глубокий космос с пайтарами на борту. Их неожиданное появление поразило нас не меньше, чем людей. Таким образом, нам пришлось на ходу перестраиваться и перераспределять силы, занимаясь изучением уже не одной, а двух рас разумных млекопитающих. Это не так-то просто. В силу чего тебе, да и всему Совету придется запастись терпением. Мы стараемся работать быстрее. К сожалению, возможности контактов с пайтарами ограничены. Более того: просто невозможны. Они все время окружены толпой людей, которые так увлечены ими, что добиться контакта с ними в отсутствие третьих лиц просто нереально.

— У них есть желание общаться с нами, но они опасаются вызвать тем самым раздражение людей,— добавила Йейкарпилал.— Ведь, в конце концов, это людская планета, и все мы здесь гости. Вежливый гость старается не обижать хозяев.

— Насколько мне известно, пайтары занимают две планеты на соседних орбитах в одной звездной системе. Хотя у них есть корабли, передвигающиеся в плюс-пространстве, они не ведут активной колонизации. Это в то время, как мы колонизировали пять планет, а земляне — семь. Если не принимать во внимание разницу в численности, как вы считаете, могут ли они быть опасны? — спросил Джошумабад. Он не решался задать этот вопрос, пока не освоился в обществе культуролога.

Нилвенгерекс издал резкий высокий свист. Испуганные таким чужеродным звуком, несколько попугаев лори вспорхнули из кустарника поблизости. Когда свистящий смех транксов наконец умолк, младший из инопланетян с готовностью ответил:

— Мы не слишком много о них знаем, но одно могу сказать точно: они не опаснее людей.

Джошумабад не ожидал такого ответа и жестом показал, насколько поражен.

— И ты говоришь это с такой легкостью? Ведь у нас здесь не только представительство, но и большая, активно развивающаяся колония. Если твои слова верны, то наши сородичи рискуют жизнью.

— Не отрицаю.— Атташе мрачно посмотрел на море, словно уже обрек себя на смерть. Он не очень-то нравился Джошумабаду, но к его мнению приходилось прислушиваться.— Однако с каждым днем, проведенным здесь, люди нравятся мне все больше.

Джошумабад резко остановился.

— Теперь я совсем ничего не понимаю. Что же в итоге? О чем я должен заявить в личном докладе, когда вернусь на Ульдом и предстану перед Советом? Опасны двуногие или нет?