Панк 57

Час спустя я в полицейском участке, уже без наручников. Сижу у стены, развалившись на стуле, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Женщина-полицейский за столом разговаривает по телефону. Я постукиваю пальцем по руке, отбивая ритм песни, что мы репетировали сегодня в «Палочках».

Ну, по крайней мере, я вернул часы и сделал оба дела, ради которых приезжал. Так что надо бы радоваться.

Но, к сожалению, вещи, которые казались такими важными три недели назад, теперь отошли на второй план.

– Почему твои часы были у него? – спрашивает кто-то.

Вздрогнув, я поднимаю глаза и вижу Райен. Она стоит в ближнем углу комнаты. Видимо, только что вошла.

– Это же были те часы, которые ты искал, да? – продолжает выпытывать она.

– Как ты сюда попала? – Я выпрямляю спину и сажусь ровно. – Ты ведь не садилась за руль?

– Я не пила, – говорит она. – А теперь отвечай на мои вопросы. Что ты делаешь? Что происходит?

Я отвожу глаза и снова разваливаюсь на стуле.

Знаю, давно пора остановиться, и нет причин больше скрывать от нее правду, но с чего начать? Я хочу, чтобы она все поняла. Хочу знать, сможем ли мы вернуться к тем отношениям, что были у нас, когда мы только переписывались, и к тем, когда я был Мейсеном. Хочу, чтобы она сделала это без сожалений.

– Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, – говорит она, – но так много от меня скрываешь.

Я поворачиваюсь к ней и открываю рот, чтобы начать говорить, как вдруг из коридора появляются трое парней, входят в комнату и останавливаются, увидев меня.

Я пытаюсь встать, но двоюродный брат не дает мне подняться.

– Извини, мужик, – начинаю оправдываться я. Ненавижу себя за то, что пришлось тащить его в такую даль.

Уилл только улыбается в ответ.

– Попасть в участок в Тандер-Бей – это обряд посвящения, – шутит он, сияя от гордости.

Я закатываю глаза. За спиной у Уилла стоят два его друга, Майкл Крайст и Кай Мори, и довольно улыбаются.

Они знают, о чем он говорит. Несколько лет назад они были королями нашего городка, героями школьной команды по баскетболу. С тех пор мало что изменилось. Только слава стала позорной.

Уилл скрещивает руки на груди и снисходительно смотрит на меня.

– Ты должен сам уметь выпутываться из таких историй, понимаешь? – отчитывает меня он. – Смотри и учись.

Он разворачивается, и все трое подходят к столу, несомненно, улыбаясь во все зубы.

Райен двигается к моему левому плечу, но мы оба молчим.

– Здравствуйте, я Уильям Грейсон третий, – говорит Уилл женщине-полицейскому. – Офицер Уэббер, верно?

Она настороженно меряет взглядом его и двоих других.

– А мой дедушка – сенатор Грейсон, – продолжает он, – и я надеюсь, что вы очень-очень его любите. Он всегда помогал полиции.

Я смеюсь про себя над его сладким голоском, который, похоже, отлично на нее действует. Кай опирается на ее стол и молча улыбается, а тем временем Майкл, первый номер футбольной команды «Шторм-Меридиан», выпрямляется во весь рост и нависает над ней.

Он протягивает руку.

– А я Майкл Крайст.

– Ах да. – Она широко улыбается. – Мой муж – ваш большой поклонник.

– Только ваш муж? – интересуется Майкл.

Ее щеки начинают гореть. Меня сейчас вырвет.

Она пожимает руки Уиллу и Каю, выдыхает и становится вдруг довольной и расслабленной.

– Джентльмены, чем могу вам помочь?

Уилл опирается на столик и наклоняется к ней.

– Миша Лейр Грейсон – тоже внук сенатора Грейсона, и наш дедушка счел бы за личное одолжение, если бы вы позволили нам разобраться с Мишей, не вынося сора из избы.

Я чувствую, что Райен напряглась, и морщу лоб. Черт. Да, забыл рассказать ей еще об одной маленькой детали.

Уилл продолжает представление. Он поворачивается ко мне, женщина-полицейский делает то же самое.

– Он у нас немного паршивая овечка. В семье не без урода, знаете ли, – объясняет он, пока она рассматривает мои татуировки. – Мы заберем его в Тандер-Бей, и он больше не вернется в Фэлконс Уэлл. Даем вам слово. Мы отвезем этого маленького засранца домой прямо сейчас.

Я сжимаю зубы. Глаза Уилла смеются.

Коп смотрит на меня.

– Другой молодой человек заявляет, что ваш брат украл часы, – объясняет она. – Однако при нем их нет. И свидетелей нет. Мы в любом случае собирались отпустить его, но он не хотел говорить, где живет и как зовут его родителей.

Уилл кивает и расправляет плечи.

– Поверьте нам. Мы отвезем его домой.

Она смотрит на этих троих. Все как на подбор: в идеально выглаженных черных костюмах, с чистыми руками, ни одной татуировки не видно – конечно, они порядочные джентльмены.

– Ладно, – наконец соглашается она. – Забирайте его домой, и пусть постарается больше не нарываться на неприятности.

Они пожимают ей руки, отходят от столика и с самодовольным видом идут ко мне.

Я вскакиваю со стула и встаю перед Уиллом, глядя ему прямо в глаза и стараясь говорить спокойно.

– В семье не без урода, говоришь? – с вызовом спрашиваю я. – Это я паршивая овечка? Разве это я два с половиной года в тюрьме отмотал? Как она могла не понять, кто ты такой? Почему ты не закатал рукава и не показал татуировки?

Уилл поправляет воротник и манжеты: прихорашивается.