Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

В мае шоу Exploding Plastic Inevitable получило смертельный удар, когда зрители из зала перехватили инициативу: они вторглись на сцену и начали танцевать, полностью задвинув на второй план танцоров Джерарда Малангу, Ронни Катрона и Мэри Воронов. По воспоминаниям Катрона, они посмотрели друг на друга, и в этих взглядах было «наполовину отчаяние, наполовину облегчение». Как рассказывал Катрон, в этот момент танцорам стало ясно, что EPI пришел конец: «Было грустно, потому что мы больше не могли устраивать свой триумф на сцене, но мы были счастливы, потому что EPI получилось достигнуть своей цели – теперь каждый был волен быть таким же тошнотворным, как мы изображали!»^[126]. С кончиной Exploding Plastic Inevitable порвалась еще одна нить, связывавшая The Velvet Underground и Уорхола. Следующий клин был вбит в том же месяце, когда Уорхол со всей своей компанией улетел в Канны представлять фильм «Девушки из Челси» и не пригласил музыкантов. Для «Вельветов» это было особенно обидно: они давно ждали возможности выступить в Европе. Есть все основания полагать, что англичане и европейцы, в большей степени, чем американцы, были готовы воспринять богемный декаданс The Velvet Underground. Даже Микеланджело Антониони хотел видеть группу в своем фильме «Фотоувеличение», однако ему не хватило бюджета, чтобы вызвать музыкантов из Америки. Очень вероятно, что если бы VU получили возможность выступить в Старом Свете, их дальнейшая судьба могла сложиться совершенно по-другому.

Бостонское чаепитие с новым менеджером

The Velvet Underground полагали, что Нью-Йорк – их отчий дом и естественная среда обитания – отвергает их. В знак протеста, весьма напоминавшего сыновний бунт, они решили отвергнуть Нью-Йорк, а также все, что связывало их с «большим яблоком». На следующие три года они полностью исключили из своего гастрольного графика город, являвшийся для них главным источником вдохновения. После завершения ангажемента в The Gymnasium «Вельветы» отказались от менеджерских услуг Пола Моррисси и перенесли центр своей активности на 350 километров от Нью-Йорка в город Бостон. По словам Рида, столица штата Массачусетс стала «первым местом, где из зрительного зала в нас не летели предметы: чудики в кожаном, торчки и все такое. Это было первое место, где люди просто слушали нашу музыку, и это снесло нашу общую крышу»^[127]. Новым домом «Вельветов» стал "Boston Tea Party" – добротный зал с высокой сценой и высокими потолками, легко вмещавший пару тысяч зрителей. Когда Энди Уорхол и Нико, недавно вернувшиеся из Европы, прибыли в Бостон на концерт VU (изрядно опоздав к началу), Лу Рид просто не пустил певицу на сцену. Результатом этого события стала деловая встреча между Уорхолом и Ридом, во время которой Лу, по его словам, «уволил»^[128] Энди с поста менеджера группы. Теперь «Вельветы» были сами по себе – без знаменитого менеджера, без светового шоу, без танцоров, без роскошной певицы и без гламура. Пространством их действий стал более спокойный город с большим количеством колледжей и студентов, больше интересовавшихся рок-музыкой, чем поп-артом. Кроме того, у них был новый менеджер, которого звали Стив Сезник.

The Velvet Underground познакомились с 22-летним Сезником летом 1966 года, когда гастролировали по Калифорнии. Сезник не имел ни малейшего опыта в шоу-бизнесе, а больше всего интересовался баскетболом. По воспоминаниям Стива, к группе его привлекли, в первую очередь, тексты Лу Рида ^[129]. С тех пор Сезник периодически помогал организовывать концерты «Вельветов» в разных частях США. В конечном счете, Стив, обладавший изрядными дипломатическими способностями, смог завоевать доверие Лу Рида, а вместе с ним – должность менеджера группы. В пользу Сезника было сразу несколько аргументов. Во-первых, будучи совершенно неизвестным, он не имел шанса затмить музыкантов своим именем и авторитетом; по всей вероятности, Лу Рид верил, что такого менеджера проще «использовать», не давая ему, в свою очередь, «использовать» группу. Во-вторых, Сезник был совладельцем весьма приглянувшегося «Вельветам» клуба "Boston Tea Party". Третьим аргументом, возможно, были опосредованные контакты Стива с самим Брайаном Эпстайном.