Панкшуй

Пространство вокруг себя надо декорировать внутренней эстетикой (и не чей-то там, а своей собственной). Панкшуируя жилье, ты должен понять: в чем она состоит, твоя внутренняя эстетика, в чем она не похожа на эстетику других. Кое-кому для этой цели приходится избавляться от массы барахла. «Мы, образно говоря, отрывали фильтр, оставляли самую суть, — вспоминает Уатт о периоде совместной работы с „Минитменами“, когда они с Буном писали музыку, которая не следует ни одной известной формуле. — Все, что требовала та или иная композиция, — это начало, середину и конец». И не обязательно, чтобы между ними имелся переход. «Минитмены», одна из лучших панк-групп, диктовали свои правила, что есть искусство и что есть музыка. Они решили, что их внутренняя эстетика не нуждается в переходах, принятых в традиционных песнях; им хотелось играть без этого обязательного условия. Уатт написал панк-оперы и сотни песен, снеся ограничения еще в самом начале своей музыкальной карьеры и став одним из основателей «Минитменов». Вот чего я от тебя добиваюсь: сообрази, каким ты хочешь видеть свой флэт — и не важно, что и как надо делать по идее. Плюй на правила.

Зачастую, как бывает в искусстве и музыке, твоя берлога может обладать своей внутренней эстетикой. Объездив весь свет и потусовавшись с другими носителями искусства, Уатт говорит так: «Пусть твоя берлога напоминает твой собственный арт-проект. Пусть из нее бьет энергия». И действительно, у кое-кого в домах есть энергия, превосходящая конкретику дизайна. Речь не о том, что именно и как именно делать; все дело в прикосновении к личной внутренней эстетике, которая сама за тебя все решит. Истинное искусство приходит тогда, когда диктует внутренняя, а не внешняя эстетика (которой нас научили другие, и ее-то мы и должны сейчас раскурочить).

Может, ты западаешь на дизайн, где есть какой-то порядок — в твоем собственном понимании, отличном от других. Что ж, флаг тебе в руки. Выбери, реши, что и как ты хочешь, — и выполни, пусть даже в твоем «порядке» сам черт ногу сломит.

4. Атака на чувства: стены и потолки

Стены и потолки — важные элементы панкшуя; потенциально все твое окружение — существенный компонент персонального дизайна. Превращение стен и потолков в составную часть домашнего декора — процесс куда более тонкий, чем развешивание прикольных картинок или окраска квартиры в черный цвет (ах, клише, клише…).

Стены и потолки могут сделать твой дом будоражащим или гнетущим местом; погрузить всех присутствующих в близкий твоему духу настрой. Запанковать стены легко, когда ты научишься видеть их не как стены. Если мы того захотим, они станут всего лишь разделительными линиями в нашем пространстве.

Александровы яблоки. Глазные. (Коллекция Бадмана по мотивам сериала «Баффи».)

Белым по белому

Вот хороший пример, как могут отличаться между собой запанкшуированные квартиры. Мой коллега Скотт решил удариться в белое. На все сто: белое на белом и белым погоняет. Абсолютно все в своей квартире он сделал одинакового цвета. Стены, полы, потолки побелены так, что режет глаза.

«Вот увидишь, я еще волосы обесцвечу!» Даже его собака — и та белая. Кроме шуток.

Как видно из картинки, он белой шпатлевкой загрунтовал холсты и развесил их по белым стенам, а металлические оконные рамы заклеил белой изолентой. Вот это, я бы сказал, серьезный белый подход.

Кое-кто может заявить, дескать, чистая, белая, стерильная атмосфера не согласуется с хаотическим стилем панкшуя. Не согласен. Я лично здесь вижу разновидность сенсорного голода. Как сенсорная перегрузка, так и сенсорный голод являются экстремальными формами панкшуя. Мне вообще нравится все, что выбивает нас из транса нормальности. Скотт сделал так, что время от времени в его белой квартире натыкаешься на нечто небелое — скажем, примитивный черный кружок. Словно он создал черную дыру в своем вроде бы бесконечном пространстве. Мне иногда приходит в голову, что он таким способом играет у себя на нервах.

Сенсорный голод

Один из гуру самопознания, Хэш, сенсорно голодает в баке по два часа кряду. Для тех, кто не врубается в сабдж, поясню: речь идет о громадном звукоизолированном резервуаре, заполненном соленой водой, подогретой до температуры человеческого тела. Разумеется, в баке царит кромешная тьма. Габариты его таковы, что залезть туда можно, а вот плескаться и кувыркаться — нет. Изобрел эти водяные сурдокамеры Джон Лилли. Изначально, в 50-х, ими пользовались для выяснения, как именно удается справиться с отсутствием внешних раздражителей в кое-каких монотонных профессиях (водители-дальнобойщики, операторы радаров и т. д.). Сейчас они вошли в обиход тех, кому на себе нравится испытывать изощренность автостимулированной мозговой деятельности или выходить на расширенные уровни сознания, вызванные умиротворенным созерцанием собственного воображения. Согласно доктору Лилли, длительные исследования показали, что при отключении внешнего мира мозг становится крайне активным и творческим. А вот что говорит Хэш: