Паноптикум Города Пражского

Вы удивитесь, пан инспектор, но... видите ли, я сегодня в полдень женюсь.

Теперь пан Бружек уставился на вора Кубу, словно призрак увидел. Даже вынужден был присесть на единственный скрипучий стул в углу.

- И посему вы вчера задумали кое-что раздобыть к свадебному пиру, не так ли? Ну конечно же, чего у них только нет -все, что только душа пожелает, деликатесы всякие, универмаг просто загляденье! Вам, значит, повезло и нам, как видите, тоже! Распорядитесь-ка, чтоб гости на свадьбе не слишком объедались, как-никак всякие разносолы приплюсуются к отягчающим.

Рябому Кубе удалось наконец застегнуть запонку, и он шумно вздохнул:

Все, что вы говорить изволите, ошибка, уверяю вас, я нигде не был, какой там универмаг - перед свадьбой-то с Карлич-кой! Вот вы ее увидите, сразу все поймете. С человеком всякое может случиться, но кража со взломом... ни в коем разе. Чист, как полевой цветок, пан инспектор, а поскольку у меня свадьба, рад вас видеть, ведь редко когда к человеку пожалует на свадьбу такой пан, как вы!

Ладно, хватит, Куба! Слушайте меня внимательно. Я пришел не шутки шутить и даже не из-за кражи со взломом, мы кражами не занимаемся, этим теперь ведает пан старший инспектор Панек, и насчет ограбления за вами пришли бы его люди. Там, в универмаге, к несчастью, имеется пострадавший, ну не смотрите так, вы хорошо знаете кто... Вам помешали. Ночной сторож - и вы пырнули его ножом. Между нами, я не хочу ломать комедию, поэтому все начистоту: сторож едва дышит, и молитесь, чтобы доктора вытащили его, иначе вам хана. Убийство означает пожизненное заключение - вот, скорее всего, ваш путь-дорога, о коей вы изволили упомянуть!

Венделин Куба побледнел, даже позеленел весь:

- Не было этого! Чушь! Пырнул ножом... зарезать... да чтоб меня в таком обвинить... сроду такими делами не занимался и не собираюсь. Пан инспектор, не отрицаю, несколько краж со взломом мои. Раз уж говорим с глазу на глаз, еще и другие три ходки мои, может, и больше, просто не до всех вы докопались. А теперь я завязал, говорю вам, женюсь, у меня и работа есть, ведь я выучился на слесаря, в войну работал на оружейном заводе, у меня ремесло что надо, а моя будущая жена ничего плохого обо мне не знает и не узнает, потому как я от блатных своих делишек ушел, инструмент воровской выбросил, аминь навсегда! Ни в чем не виноват и никуда с вами не пойду, здесь какая-то проклятая ошибка, и я на вас диву даюсь, ведь говорят, вы и пан Боуше и вообще все люди пана советника всегда идут на верняк... А теперь вот пугаете небылицами, и у меня так трясутся руки, что вторую запонку никак не могу застегнуть, а я должен прифрантиться, вы даже не представляете, как моя Карличка все про меня проведьтает - дотронется и тут же говорит: у тебя обтрепался край манжеты... Просто чудо, как она только все знает... Пан инспектор, бог свидетель, я с этим ничего общего не имею и очень вас прошу, ищите в другом месте, потому как я там не был, и преступник тем временем смоется, а мне надо жениться, не могу же я Карличке такое горе причинить - отложить свадьбу... Она этого не вынесет... сколько раз мне говорила: Венда (она меня так красиво зовет, не Венделин, как все прочие), если ты со мной поступишь нечестно, тебя господь бог покарает... А я всегда говорю: девонька, я в жизни много чего натворил, только ты будь спокойна. Я так решил по правде, и мне ничего не страшно. Да, пан инспектор, я уж вам теперь все скажу: Карличка Новакова, которую я сегодня беру себе в жены, настоящий ангел, она учительница музыки, представляете, а я-то - рябой от оспы, и жизнь моя забубённая, дикая, а она - учительница музыки... И ничего плохого про меня не слыхивала, а я тогда, вот как увидел ее на улице - она не могла перейти через дорогу, и я взял ее за руку, - с той минуты понял: есть другой мир... А Карличка не знает, что у меня рожа рябая, и, конечно, не догадывается, что я весь в татуировке, а когда выпячу живот, то рисунок двигается - пошлость, хамство, только она про все это ведать не ведает и никогда не прознает.

Она слепая, пан инспектор. И я ее беру за себя. И буду о ней заботиться, чтобы не стоять ей на тротуаре и не просить кого-нибудь перевести на другую сторону, когда пойдет не той улицей...

Ну а теперь вы все знаете и понимаете, что такому человеку не могу я сделать ничего плохого, и очень вас прошу поверить мне, иначе Карличка до самой смерти будет несчастная, а услышит, что подозревают меня в убийстве, ни за что за меня не выйдет. А у меня уж и место есть, и такое счастье мне привалило, буду работать в фирме "Тресория" по своему ремеслу. Сколько замков взламывал, а теперь буду делать их на совесть, Уж поверьте, никто не откроет.

После длинной и торопливой речи у Венделина Кубы пересохло во рту. Он помолчал секунду, перевел дыхание, судорожно сцепил пальцы: