Паноптикум Города Пражского

И тут началась кутерьма! Сначала завыли полицейские сирены, потом изо всех уголков сада повалили агенты, многие спрыгивали с деревьев. Одни набросились на несчастного Вацлава, другие на премьера, закрывая его своими телами и лелея при этом приятные мысли о повышении по службе за отличие. Несколько человек душило пана секретаря. Пан премьер, вообразив, что все обернулось настоящим покушением, задыхался, орал и взывал о помощи. Раздавались приказы, окрики, топали вооруженные полицейские, группировавшиеся до этого поодаль от виллы, а теперь спешившие сюда в боевом порядке.

Пан секретарь рвал на себе волосы, его трепали господа сыщики, видевшие в нем налетчика, которого все они поджидали, под кучей дюжих тел хрипел пан премьер-министр, а из дома неслись женские вопли.

Понемногу сумасшедший клубок в саду удалось распутать. Была установлена личность растерзанного незнакомца, то бишь

пана секретаря; пана премьера отвели в дом, шоферу, поскольку он был при исполнении служебных обязанностей, вернули оружие, полицейские построились, собираясь покинуть поле боя; кустики в саду опустели.

За три квартала от виллы на тротуаре стоял, зажмурясь, пан советник Вацатко, словно не желая видеть происходящего, а рядом с ним переминался пан Боуше, пришедший сюда из любопытства и дожидавшийся конца светопреставления.

Из виллы позвонили министру внутренних дел, он нехотя, под угрозой отставки, все же явился. На каждого, кто оказывался под рукой, пан премьер-министр обрушивал град проклятий. Больше всех досталось пану секретарю.

К утру ситуация в корне изменилась. Пан секретарь отправил в газеты сообщение о попытке убить любимца нации, мужа благородного, безупречной репутации, причем руку неведомого пока злоумышленника направляла известная шайка отечественных подрывных элементов, и полиция уже напала на их след Полицию похвалили за беспримерную оперативность, с помощью которой преступление было предотвращено. Единственный выстрел, услышанный несколькими свидетелями, в основном полицейскими, был расценен как попытка убить премьер министра, и только провидением божьим попытка эта

не удалась: пан секретарь не пожелал отдавать все лавры полиции...

Как следовало из специальных выпусков газет, на экстренном заседании правительства пану премьеру устроили овации, и он поблагодарил всех своих приверженцев, а врагам посулил вывести их на чистую воду.

Встреча пана депутата Фейфара с председателем аграрной партии была значительно менее торжественной. Пан депутат констатировал, что кто-то предупредил полицию и это наверняка был не кто иной, как негодяй Новак.

- Понапрасну выбросили деньги, пан председатель, - с сожалением заключил он.

- Ничего, мы свое вернем, - пробурчал хитрован мужик. -Подготовьте снова материалы об угольной афере. И дайте им знать, что мы согласимся помалкивать, если дед добровольно уберется со своего места. Не то устроим правительственный кризис... А Гарманеку передайте, чтоб он покинул пределы республики. Для него так будет безопаснее.

- Да-да, разумеется... Кстати, наш человек, тот, что должен был все сделать, уже в Берлине.

Последнее сообщение прозвучало втуне, потому что хитрован мужик постарался его не услышать: он знать ничего не желал ни о каком человеке. Когда депутат с поклонами пятился из кабинета, хитрован сказал себе, что с Фейфаром не сегодня завтра надо будет расстаться...

Пан советник Вацатко позвал Боуше к себе в кабинет.

- Вот и все, - весело начал он. - Вам полагалась бы награда, вы навели полицию на след и предотвратили покушение!

- Да уж, оно прошло при полном параде, если верить газетам! - воскликнул пан Боуше.

- Ну да, и, выходит, мы с вами тут совершенно ни при чем. Я за свою жизнь немало повидал и все же не перестаю изумляться, сколько же на свете всякого свинства. А вы срочно отправляйтесь к той девчонке!

- Привести?

- Ни в коем случае! Обезопасить! Я слишком хорошо понял всю эту затею, и мне совершенно ни к чему на моем участке невинно убитые, пан Боуше... Пусть заберет, что получила от своего секретаря, и исчезает.

- Она, в общем-то, славная девчонка, пан советник, только вот не повезло ей. Или, наоборот, привалило счастье? Кто знает...

И мадемуазель Лулу в тот же день выехала, снова не оставив никакого адреса. Позже она открыла в Кладно табачную лавочку и держала ее не одна. Пан Антонин Длоугий помогал ей и вертел сигареты из просыпавшегося табака. Пани Длоугая стала уважаемой особой, вступила в общину Девы Марии[ 63 ] и регулярно посещала богослужение.

Детская привычка высовывать ногу из-под перины у нее сохранилась. Обнаружив, что в комнате прохладно, она распоряжалась, чтобы Длоугий затопил печь.

Осталась эта привычка и у пана премьер-министра, правда, он больше не был премьером, но по-прежнему представлял в правительстве партию промышленников. Тот уголь, черный ли, бурый ли, все же очернил его, замарал.

Однажды, расследуя какое-то дело, пан Боуше побывал в Кладно, а по возвращении доложил пану советнику, что купил сигареты у бывшей мадемуазель Лулу.