Паноптикум Города Пражского

- НеТ, нет... С моим мужем произошло несчастье. Вечером я приду к вам наверх!

Она открыла дверь, и ему пришлось выйти в коридор, а молодая дама, не говоря ни слова, вышла вслед за ним и сбежала вниз по ступенькам, спеша в больницу к своему супругу.

Этот могучий мужчина с волосатыми руками и грудью лежал на больничной койке совершенно беспомощный, без сознания. С ним сделали все, что полагается в таких случаях, сделали укол и стали ждать. Глубокое беспамятство временами отступало от больного, но дежурный врач считал этот случай практически безнадежным. Явная апоплексия, а она лечению не поддается. На всякий случай он распорядился поставить у постели больного ширму.

Во второй половине дня пришла молодая супруга. Впоследствии доктор вспомнил, что озадачило его в этом визите: она пришла вся в черном, как на похороны. Он даже засмущался, сообщая ей, что ее муж пока еще жив.

В палату к больному доктор ее не пустил, зато у себя в кабинете стал выспрашивать о родителях больного, о его болезнях в детстве, словно эта женщина, на двадцать лет моложе своего супруга, могла все это знать. Затем любезно проводил очаровательную вдову. Но почему, собственно, я называю ее вдовой, испугался он. Эта женщина вынуждает человека опережать события.

Вечером его позвали в лабораторию. Молодой практикант, студент, этакий доктор в зародыше, преисполненный честолюбивого желания доказать, на что он способен, подсунул доктору несколько бумаг. Результаты анализов...

- Ну да, коллега, я уверен, что вы все сделали как надо, - улыбнулся доктор. - Жаль только, что апоплексический удар нельзя распознать под микроскопом.

- Нет, пан доктор, это не апоплексия, - возразил долговязый юноша, на котором и белый халат-то еще сидел неловко. - Здесь кое-что другое, только я не уверен, может, ошибаюсь. Мне кажется, что я обнаружил в крови базофильные зерна.

Да вы знаете, что это такое?

Знаю, - сказал юноша с обиженным видом.

Доктор склонился над микроскопом. Вошла миловидная лаборантка, держа в руке пробирку с мочой.

- Ну что, есть? - нетерпеливо спросил молодой практикант.

- Да, вы были правы, - сказала девушка, не сводя восторженных глаз с долговязого юнца. - В моче есть свинец.

В лаборатории наступила тишина.

- Свинец, - произнес наконец врач. - Но это бы означало... Что бы это означало, он не договорил. Потом оба они, врач

и практикант, уселись рядышком за справочник по токсикологии и принялись повторять подзабытые или вовсе неизвестные им признаки отравления свинцом, которое давно уже стало редкостью.

Наконец доктор оторвался от книги:

- Ну хорошо, допустим, так оно и есть... Но как мог министерский чиновник получить смертельную дозу свинца?

Практикант лишь пожал плечами в ответ.

- Ладно, не будем спрашивать у больного, как этот свинец в него попал, а попытаемся вывести из его организма эту гадость. А всем остальным пусть теперь занимается полиция, - сказал врач и пошел в отделение, чтобы предписать совершенно иной курс лечения для этого загадочного пациента.

В это самое время молодая дама поднялась на пятый этаж и, преодолевая волнение, тихо постучалась. Когда молодой человек попытался обнять ее, она произнесла:

- Я хочу, чтобы наши души звучали в слитном аккорде. Любовь - это как смерть, дыхание ее так же упоительно. Давайте сядем и будем прислушиваться к тишине наших сердец.

Конечно, каждый проводит свои ночи на свой лад. В больнице, на белой постели, тяжело дышал могучий человек, прислушиваясь к шуму вечности. Поверхность его кровяных телец покрывалась фосфатом свинца.

Утром, подавая сообщение из больницы об этом отравлении, пан Бружек спросил:

- Пан советник, угодно вам будет самому с этим разобраться или мне взять это дело на себя?

Видите ли, пан Бружек, все это может оказаться чепухой на постном масле, не больно-то я доверяю докторам, разумеется, кроме наших судебных, - рассудительно сказал пан советник. - Отравление свинцом. Это было модно в средние века.

Я, с вашего позволения, пан советник, помню об одном отравлении свинцом, но то был печатник из Либени, а потом был еще один на Просеке, у которого еще с войны остался под лопаткой свинцовый осколок гранаты.

Ну, тогда вам и карты в руки. Только будьте осторожны, пан Бружек, как-никак, начальник министерского отдела. Но, скорее всего, ничего интересного не обнаружится.

Вот таким образом это неинтересное дело попало в полицию, и обращались с ним соответственно, без интереса. Как раз в то время пан Бружек был занят по горло: два разбойных нападения у Либенского моста, кража со взломом в Кобылисах, - короче, до свинца ли было? Разве что иногда между делом ему приходило в голову: хоть он и начальник отдела из министерства общественных работ, а вполне мог напиться по ошибке какой-нибудь свинцовой дряни... Дело в том, что сам пан Бружек однажды чуть не хлебнул лизолу, который его экономная супруга налила в бутылку из-под содовой воды; вот почему свои рассуждения он начал с обычного бытового варианта.