Паноптикум Города Пражского

-Как это не имею? - запротестовал неподатливый портье. - если вы про того юнца, что то и дело шмыгает по лестнице, то я об этом знаю, но ничего не говорю, потому как он из ваших. А если кто считает, будто господа из бара обязательно идут мимо швейцарской, то опять же ошибается. У нас заведение благородное, и господа, которые тут проживают, могут ехать из баpa прямо в свои номера - лифт ходит с самого низу, чтоб никакой тебе огласки, понимаете?

Пан Боуше почувствовал, что у него взмокает лоб, а молодой сотрудник Соукуп судорожно глотнул воздух.

Потом этот подающий надежды юноша сидел в зале и пытался схемой отобразить ход вчерашних событий во времени. Трудность, однако, состояла в том, что полиция знала только, когда молодая женщина была убита. А когда понялась из бара, с кем вышла из лифта и кто поехал за ней следом, не знал никто.

Одно только представлялось совершенно очевидным: там, в ванной комнате, пострадавшая причесывалась или как-то иначе приводила себя в порядок. Закатившийся тюбик губной помады, недавно обнаруженный Соукупом в ванной, прямо указывал на это. Убийца вошел следом и нанес удар. Потом он мог либо возвратиться в бар, либо уйти к себе в номер.

- Пан доктор, - вдруг воскликнул Боуше (он иногда титуловал Соукупа так торжественно, хотя тот еще только стажировался),- посмотрите сюда, в коридор! Через это вот окно...

Окно глядело на широкую, освещенную сверху шахту, из которой пожарная лестница выводила на крышу. Уйти из ванной вполне можно было и таким путем.

- Вот вам, пожалуйста! "Единственное, что еще оставалось", как говорят в кино.

Наконец прибежал пан Стрнад, с известием, что Матоуш уже очнулся. Сидит в постели, обхватив руками голову. Инъекция подействовала основательно, и он пытается сейчас собраться с мыслями.

Скажите, что с Даной? - несколько раз спросил он.

Она мертва, пан Матоуш. Вы ведь и сами знаете.

Я думал, может статься... Боже милостивый, я все время надеялся, что это сон, А когда спал, каким-то образом все время в это верил... Где Вашек?.. Я хочу сказать, пан Яник...

У себя в номере. А теперь позвольте прежде всего поговорить с вами.

Матоуш кивнул и начал одеваться. Лицо его покрывала бледность, руки тряслись, взгляд беспокойно скользил по комнате.

Как я тут оказался? Это не мой номер!

В вашем сейчас полиция.

Какой ужас!

Когда ваша жена ушла из бара?

- Не знаю... Я даже не знал, что она ушла. Я просто поднялся к себе...

- Почему?

- Ну, потому, что все это уже надоело... Или потому, что все уже пошли? Не знаю...

- А так в течение вечера вы не уходили из бара?

Ну что вы, господа! Куда я мог уйти? То есть, возможно, я, конечно, выходил куда-то в туалет...

Много ли времени прошло после ухода вашей жены из бара, когда вы отправились к себе в номер? - осторожно спросил пан Боуше.

Матоуш покрутил головой.

- Я не знал, что она поднялась в номер, я нашел ее уже в ванной. Решил, что она перепила, даже взял за плечи и сказал: "Ну хватит валять дурака". А потом вдруг увидал, что,,. Какой ужас!

Он зябко поежился, говоря это. Соукуп налил ему воды, Матоуш жадно отпил и с перекошенным лицом схватился за живот.

- Ой, как мне плохо...

- Короче, восстановить в памяти прошедшую ночь вы не в состоянии?

-Нет.

Пан Боуше вздохнул, и молодой практикант тоже вдруг усомнился, что этого человека еще можно о чем-то спрашивать, Пану Матоушу было предложено отдохнуть и не отлучаться из номера. На всякий случай у его двери оставили человека.

Вернулись в четвертое отделение, и практикант Соукуп принялся излагать гипотезу, по которой убийство совершил некто, скорей всего и не желавший его совершить; некто, попавший в номер по воле случая... Боуше, однако, склонялся к мысли, что затевалось ограбление - ибо кто стал бы убивать молодую, приятную женщину, не преследуя никакой цели. Тот факт, что из номера ничего не пропало, не играл, по его мнению, существенной роли - преступника просто спугнули. Не будь пан супруг до такой степени пьян, он, вероятно, заметил бы, что в номер кто-то заходил.

Советник Вацатко выслушал обе версии молча, явно не принимая ни одной из них всерьез. С таким же каменным лицом прочел протокол вскрытия и вызвал еще раз врача.

- Послушай, ты тут пишешь, что удар был нанесен тупым предметом. Вы бы уж хоть на вашей судебно-медицинской экспертизе раз и навсегда договорились, что считать тупым предметом. Молоток тоже тупой предмет. И обух топора. Не можешь ли ты объяснить мне это поточнее?

..Доктор ворчливо отвечал, что такое определение принято раз и навсегда, а тупой предмет есть тупой предмет. Впрочем, дубина в этом случае исключается, и мешок с песком - тоже, удар был резкий, а предмет твердый, округлый, без граней.

Послушай-ка, а что, если бы я тебя спросил: "Не стукнул ли ее убийца по голове бутылкой?"

Это бы подошло, - объявил доктор. - Нашли какую-то бутылку?

Черта лысого мы нашли, дружище. Давно уж мы так основательно ничего не находили, как на этот раз.