Паноптикум Города Пражского

- Разрешите доложить - ничего новенького, все одно и то же: проверить, на самом ли деле была женушка в тот день у парикмахера или нет...

- А она, естественно, "или нет", не правда ли?

- Так точно, именно так, как вы изволили выразиться, - кивнул пан Мразек.

- Мужское самодовольство безгранично, - глубокомысленно изрек пан советник и, садясь, уронил бутылку, стоявшую на полу. Пан Боуше молниеносным движением подхватил ее и нарочито громко изумился - откуда она тут взялась!

Пан советник улыбнулся:

- Будет вам, дайте лучше глотнуть разок, жара просто доконала, черт возьми!

Мы как раз говорили о жаре, прошу прощенья, - взял слово пан Мразек. - Я рассказывал, как при прежнем пане советнике Кнотеке все преступления, совершенные летом, списывались на изнасилование, потому что летом, говаривал пан советник Кнотек,'воз можно только такое преступление.

Пан советник засмеялся и высказал предположение, что виной всему, видать, были уже преклонные годы пана Кнотека. В таком возрасте у человека появляются навязчивые представления и ему не хочется с ними расставаться.

- А если взять меня, господа! У меня тоже есть свои странности, и не качайте головой, пан Боуше, как будто вы меня не знаете как облупленного. Я одержим идеей, это, естественно, только мечта, - чтобы в один прекрасный день нам нечем было заняться, чтобы не было всех этих убийств и насильственных действий... А? Нынче лето прямо создано для этого: люди купаются, загорают и не думают о безобразиях... Я понимаю, мелкое воровство случается, но этим теперь занимаемся не мы, так что, глядишь, и дождались бы осуществления этой мечты. Тогда из окна своего кабинета я вывешу белый флаг!'

Пан советник снова отхлебнул пива, а бутылку порядка ради поставил под стол, возле его ножки. Пан Бружек вышел в коридор и послал дежурного - и старшего полицейского Кабр-гела - за пивом: велел принести еще пять бутылок "Старопра-мена".

- Только бы мне не оказаться в положении старого советника юстиции Пулкрабека из Добржиша, который мечтал поднять белый флаг на тамошней тюрьме. Он почти дождался этого, но, как назло, все дело испортил какой-то бродяга. Пулкрабек уже приготовил флаг, а тут жандармы возьми и приведи бродягу в наручниках - он, мол, ночью украл поросенка.

"Господи, ребята, - застонал пан советник Пулкрабек, - не могли вы, что ли, подержать его недельку на воле; пускай бы побегал!" "Никак нет, - отвечал вахмистр, - у стервеца утроба до того ненажорная, что он этого поросенка за недельку сожрал бы с потрохами".

Но старик Пулкрабек так близко к сердцу принял историю, что приговорил бродягу к смертной казни. Кончилось тем, что советник отправился не на пенсию, а в сумасшедший дом, да там вроде бы и остался. Надеюсь, что я до подобного не доживу, но, если произойдет что-либо подобное, я вас прошу, помешайте мне и силой и властью, господа!

Старший полицейский вошел с бутылками пива, почтительно отдал честь и снова удалился; господа выпили и пришли в отличное расположение духа. Пан советник посмотрел на часы, усмехнулся и сказал:

- Через десять минут моя смена кончается... И никаких происшествий на сегодня; так что, выходит, я могу вывесить хотя бы совсем маленький флажок вроде носового платка...

И пан советник под веселое одобрение коллег помахал чистым белым платком, а затем поднялся, собираясь уходить. Тут зазвонил телефон.

Господа беспокойно переглянулись, пан советник сморщил лоб и торопливо убрал платок в карман.

Пан Боуше протянул руку к трубке телефона.

- Наверняка изнасилование, - прошептал пан Мразек. Вольно ему было шутить - он-то уже на пенсии!

Пан Боуше медленным движением снял трубку и пробурчал свое имя. Лицо его напряглось, он обвел присутствующих взглядом и остановился на Мразеке, затем придвинул блокнот, и в комнате наступила устрашающая тишина; рука Боуше быстро задвигалась по бумаге.

Наконец он произнес:

Хорошо, мы приедем... И повесил трубку.

Происшествие? - прошипел пан советник.

Пан Боуше кивнул и снова посмотрел на Мразека:

- Да. Причем все так, как и следовало ожидать. Молодая девушка, мертвая, в какой-то рощице возле Гути, это, доложу я вам, пан советник, аж у Забеглиц. - И повернувшись к Мразеку, сердито заключил: - А все ты накаркал, черт тебя возьми!

Пан Мразек искренне огорчился:

Ну что вы, дорогие мои, как я мог, к тому же это мой район, у меня дом там!..

Вот и любуйся теперь из окошка, как мы будем ковыряться! - пробурчал Боуше.

Мертвую обнаружила влюбленная парочка, собиравшаяся насладиться одиночеством вдвоем; судя по всему, рощица эта, где торчало несколько деревьев и кустов, была излюбленным местом для многих охотников поваляться на травке. Их не было видно со стороны, что было весьма существенно для влюбленных. Господа, прибывшие на место происшествия, оценили этот факт с отрицательной точки зрения: преступник нашел подходящее место, где бы его никто не заметил.

Мертвая лежала лицом вниз в глубокой луже. Врач определил смерть, наступившую в результате удушья, но ничего более вразумительного не высказал. Рану, которая явилась бы причиной смерти, он не обнаружил.