Паноптикум Z

М. сидел в кожаном кресле возле уютно потрескивающего камина и как раз начал раскуривать толстую сигару из той серии, которая производилась когда-то в Доминикане эксклюзивно для него. Будучи человеком бережливым, М. сохранил несколько штук на будущее и выкуривал их только по особым случаям. «Хороший знак», – промелькнуло в голове у Георгия Андреевича. М. был невысоким, седым, крепким мужчиной, сохранившим, несмотря на годы, достаточную степень привлекательности. В отличие от Занина, который как-то резко обрюзг и постарел, как только у него начались трудности. Финик же, казалось, наоборот мобилизовался и выглядел отлично для своих лет. Про таких в народе говорят «красиво стареет». Несомненно, его хорошей форме способствовали целебный альпийский воздух, регулярные занятия спортом, посещение лучших клиник по омоложению и прочие прелести, доступные человеку с многомиллионным состоянием. А ведь когда-то оно было многомиллиардным.

Увидев вошедших гостей, М. отложил сигару, встал и тёплыми объятиями поприветствовал Георгия Андреевича. Жестом он пригласил присесть его в кресле напротив своего. Затем что-то шепнул на ухо Марине, которая, кивнув в ответ и попрощавшись с Заниным вежливой улыбкой, вышла из комнаты.

– Чувствую, что у тебя хорошие новости? – начал беседу гость.

– Тебя не проведешь, Жорж, – улыбнулся М. – Сигару?

– Нет-нет, спасибо, врачи не разрешают. Я своё откурил, – вежливо отказался Георгий Андреевич, зная, что хозяин дома расстроится потере драгоценной сигары из числа тех самых, напоминавших ему о временах былого могущества.

– Это потому что курил всякое дерьмо, вот и загадил лёгкие. А это чистейший продукт! – с довольным видом затянулся Финик.

«Как был жмотом, так им и остался, фарцовщик хренов», – злобно подумал Занин, улыбнувшись в ответ.

– Они активировали Номера 3! – склонившись к нему, заговорщицким тоном прошептал М.

Некоторое время Георгий Андреевич молча переваривал полученную информацию. Наконец, задумчиво ответил:

– И что же в этом хорошего? Значит, всё кончено?

– Ничего подобного, тупая твоя башка! Всё только начинается! – торжествующе воскликнул Финик.

– Объяснил бы лучше толком, – изобразил обиду Занин, хотя давно привык к подобному обращению со стороны своего старшего, во всех смыслах, партнёра. Он и партнёром-то посмел именовать его только с недавних пор, когда вынужденная эмиграция сблизила их.

– Знаешь ли ты, мой дорогой Жорж, кто именно этот Номер 3? – озорной огонёк заиграл в глазах опального олигарха. – Не скрепи мозгами, ни за что не догадаешься. Помнишь ли ты свой чудесный домик на берегу Комо?

– Да, конечно, помню, – непонимающе заморгал Занин.

– Отлично! А не будешь ли ты столь любезен, еще раз напрячь свою старческую память и вспомнить, благодаря кому ты его лишился?

Ещё бы он не помнил, ведь с этого и начались все проблемы в его, казалось бы, невероятно благополучной жизни!

– Не может быть! Этого просто не может быть! Миша? Миша Брыльский?! – от волнения Георгий Андреевич пошёл пятнами, что несколько испугало его собеседника.

– Так-так, держи себя в руках. Сердечного приступа мне тут еще не хватало! – погрозил ему пальцем М. – Но, чёрт побери, да! Именно, что Миша, и именно, что Брыльский!

Георгий Андреевич откинулся в кресле, расстегнул верхние пуговицы сорочки и ослабил галстук. «Да-а-а, эффект был велик!» – не преминул бы вставить Борис Кахидзе фразу из «Двенадцати стульев», будь он свидетелем этой сцены.

– Н-но, к-как ты узнал? – запинаясь, но постепенно приходя в себя, прохрипел Георгий Андреевич.

– В газетах пишут! – весело подмигнул М., любивший поиздеваться над товарищем. – Ну как же еще, Жорж? Разумеется, от него.

– И что теперь? Я так понимаю, у тебя есть какой-то план? – окончательно взял себя в руки Занин.

– Ещё какой план! – торжествующе вскинул руки и возбуждённо заходил по комнате Финик. – И он уже реализуется. Марина сейчас на пути в аэропорт.

Глава 10

Я к вам пишу – чего же боле?

Т. Ларина

Михаил прильнул к дверному глазку, внутренне подготовившись увидеть там хоть чёрта лысого. Облегченно выдохнув, он открыл дверь.

– Какими судьбами, Борь?

– Нет, ну ты совсем совесть потерял! Я его жду весь вечер, названиваю, места себе не нахожу, а он мне тут комедию разыгрывает.

Брыльский мысленно хлопнул себя по лбу, вспомнив об обещании заехать вечером к Борису.

– А что разве уже вечер? – попытался он вывернуться. – Понимаешь, я заснул и как-то потерял счёт времени.

– Ой, халтура. Ой, не верю, – поморщился Кахидзе. – Может, ты меня всё-таки впустишь?

– Нет! – вскрикнул Миша. – Ну то есть, да. Конечно. Давай прогуляемся, Борь? Мы же собирались подышать воздухом, помнишь? Ты же сам говорил, что там весной пахнет. Я сейчас. Буквально минуту!

Борис оторопело глядел на захлопнувшуюся у него перед носом дверь. Открыв было рот, чтобы сказать что-то нелицеприятное в адрес вконец охамевшего друга, он вдруг передумал. Задумчиво почесав лоб, он присел на ступеньку лестницы и стал ждать.