Панорама времен

Гелл-Манн продолжал описывать характерным для него языком пирамиду частиц, подобранную по их массе, спину и различным квантовым числам. Гордону это казалось Сплошной тарабарщиной. Он сунул руку в боковой карман — даже если он забывал повязать галстук, то на коллоквиум всегда надевал жакет — и вытащил послание. Несколько мгновений Гордон смотрел на него, а потом поднялся и пошел. Огромная аудитория, слушавшая лекцию Гелл-Манна, — пожалуй, самая большая за последний год, казалось, смотрит только на Гордона, пробирающегося через забор коленей к выходу. Сжимая в руке послание, он покинул помещение через боковую дверь под удивленными взглядами собравшихся.

— В этом есть какой-то смысл? — спросил Гордон сидевшего напротив за письменным столом человека с белесыми волосами.

— Пожалуй, да.

— Химия нормальная?

— Насколько я понимаю, — Майкл Рамсей развел руками, — да. Вот эти промышленные названия — “Сприн-гфилд-AD 45”, “Дюпон Аналаган-58” мне ничего не говорят. Может быть, они сейчас находятся в стадии разработки.

— Ну а то, что здесь написано по поводу океана, и об этих веществах, которые взаимодействуют в реакции?

— Кто знает? — Рамсей пожал плечами. — По отношению ко многим веществам из длинноцепочечных молекул мы пока чувствуем себя детьми, заблудившимися в лесу. Не надо думать, что мы волшебники, только потому что научились делать пластиковые дождевики.

— Слушайте, я пришел на химический факультет, чтобы мне помогли разобраться в этом послании. Кто еще может знать об этом?

Рамсей откинулся в кресле и бессознательно прищурился, глядя на Гордона и явно пытаясь оценить ситуацию. Спустя некоторое время он спокойно спросил:

— Где вы получили эту информацию? Гордон неловко повернулся в кресле.

— Я… Хм, слушайте, только, пожалуйста, не говорите об этом ни с кем.

— Конечно, конечно.

— Во время своего эксперимента я стал получать.., какие-то странные сигналы. Они поступали оттуда, откуда их вообще не могло быть.

— Да? — Рамсей снова прищурился.

— Я знаю, конечно, что здесь не все ясно. Просто обрывки каких-то предложений.

— Это как раз то, чего вы ожидали?

— Ожидал? Откуда?

— Перехваченная шифровка, принятая одной из наших подслушивающих станций в Турции. — Рамсей улыбался, в его голубых глазах светилось торжество. Кожа вокруг них сморщилась так, что веснушки сошлись вместе.

Гордон потрогал воротник своей рубашки, открыл было рот, а потом снова закрыл.

— Ладно, не надо, — Рамсей явно радовался тому, что сумел разгадать тайну. — Я знаю все о секретности. Много парней набивают руку таким образом. У правительства не хватает квалифицированных людей, а потому привлекают консультантов.

— Я не работаю на правительство. Вернее, за пределами ННФ.

— Да я и не говорю, что вы работаете на него. Имеется рабочий совет в министерстве обороны. Как они его называют? Язоном, что ли? Там много толковых парней — Хэл Льюис из Санта-Барбары, Розенблат от нас. Вы не участвовали в исследованиях по вхождению тел из космоса в атмосферу вместе с ICBM для DOD?

— Я не могу сказать, что участвовал, — ответил Гордон с нарочитой мягкостью в голосе. “И это чистая правда”, — подумал он.

— Ха, хорошая фраза “не могу сказать”, но это не означает, что вы не принимали участия. Как говорил мэр Дейли? “Не запачкать рук — это не то же самое, что принять ванну”. Я не прошу вас рассекречивать ваши источники.

Гордон снова прикоснулся к воротнику и обнаружил, что пуговица почти оторвалась. Когда он жил в Нью-Йорке, матери приходилось пришивать пуговицы почти каждую неделю. Последнее время он стал откручивать их не столь интенсивно, но сегодня…

— Я удивлен, однако, что Россия говорит о подобных вещах, — пробормотал Рамсей, очевидно, размышляя вслух. Морщинки вокруг его глаз разгладились, и он опять (превратился в экспериментатора в области органической химии, задумавшегося над проблемой.

— Русские недалеко ушли в этом направлении, — продолжал Рамсей. — Я присутствовал на последнем совещании в Москве. Могу поклясться, они значительно отстают от нас. Россия включила применение удобрении в свой пятилетний план. Никакого намека на те сложности, о которых вы рассказываете.

— А почему английские и американские наименования продукции? — спросил Гордон, наклонившись вперед. — “Дюпон” и “Спрингфилд”. Да еще это “…возникает в результате повторного использования для сельского хозяйства бассейна Амазонки и других мест”, ну и так далее…

— Да, — согласился Рамсей, — странно. Вы не думаете, что это как-нибудь связано с Кубой? Куба — единственное место, где русские пытаются влиять на события в Южной Америке.

— Хм-м… — нахмурился Гордон, кивая самому себе.

— Возможно, это имеет смысл. — Рамсей внимательно изучал выражение лица собеседника. — Что-то вроде побочных действий Кастро на Амазонке. Небольшая помощь втихаря для людей, живущих в глухих лесах, чтобы сделать партизанское движение более популярным. Не так уж глупо.

— Знаете, мне все это кажется несколько усложненным. Я имею в виду другие части послания, насчет нейрооболочки планктона и прочего.