Панорама Времен

— Как долго длился этот эффект?

— Больше двух часов.

— Погодите, дайте сообразить, скоро придут студенты. Сейчас восемь часов. Гордон, вы не спите в пять утра? — В общем, да. Я ждал, когда вы приедете в университет.

— Вы спали?

— Нет, я.., я смотрел, не будет ли здесь еще чего-то…

— Гордон, отправляйтесь спать. Я поговорю со студентами. Мы будем продолжать работу сегодня. Но вам нужно доспать.

— Конечно, конечно.

— Я вам обещаю, что мы проведем измерения.

— Хорошо. Это все, что я хотел сказать.

— Гордон, миссис Эвелстайн принесла журнал “Лайф”. Почему ты мне ничего не рассказал? Там имя моего сына. Грандиозно, как сама жизнь, как название, а ты мне ничего не говоришь! Это было несколько недель назад.

— Мама, послушай, я очень сожалею, что не говорил тебе.

— И еще “Нэшнл инкуайер”. Но статья в нем мне понравилась меньше.

Гордон угрюмо вздыхал в телефонную трубку. Который же сейчас час? Господи — пять часов! Что у группы Зиннес?

— Слушай, мама, я спал.

— Ты спал? Так поздно?

— Я всю ночь работал в лаборатории. Так нельзя, ты подорвешь свое здоровье.

— Со мной все в порядке.

— Но я хотела сказать насчет “Лайфа”, это такой сюрприз.

— Мама, мне нужно еще поспать. Я очень вымотался.

— Мне просто не терпелось еще раз услышать твой голос. В последнее время я слышу его очень редко.

— Я знаю, мама. Позвоню тебе на днях.

— Хорошо, Гордон.

Он положил трубку и отправился досыпать.

Группа Зиннес ничего не обнаружила. Гордон больше не получал сигналов. Он продолжал проверку до конца недели. На пятницу был назначен факультетский коллоквиум по физике плазмы, который проводил Норман Ростокер. Гордон вошел в аудиторию, отыскал себе местечко подальше и сел. На первом слайде, который продемонстрировал Ростокер, был текст:

Семь фаз программы термоядерного(синтеза:

1. Ликование 2. Конфуз 3.Разочарование 4. Поиски виновных 5. Наказание невиновных 6. Награждение поучаствовавших 7. Погребение телерассеивание пепла по ветру.

Гордон хохотал вместе с аудиторией. Ему хотелось бы знать, в какой из этих фаз он сейчас находится. Впрочем, вся эта история с посланием никак не относилась к направленному исследовательскому проекту. Это было открытие. И то, что он — единственный человек в мире, который в это верит, не имело существенного значения. Хотя, кажется, подойдет фаза “Поиски виновных”. Какое-то время он раздумывал над этим, а потом глаза его сами собой закрылись, и к середине лекции Ростокера он крепко спал.

Рамсей попросил Гордона зайти к нему в лабораторию. Химику удалось преобразовать переплетающуюся цепочку в разумную конфигурацию — фосфор, водород, кислород, углерод. В этом уже угадывался какой-то смысл. Более того, полученная конфигурация подходила к классу, который напоминал пестициды. Правда, цепь получалась более сложной, но с четким линейным развитием пестицидов. Гордон, не совсем проснувшийся после коллоквиума, улыбался.

— Хорошая работа, — проговорил он. Лицо Рамсея сияло.

Возвращаясь к себе. Гордон прошел мимо леса стак-дянных лабораторных конструкций. Ему стал нравиться ритм работы этой лаборатории. В дальнем углу зала у биологов стояли клетки для подопытных животных. Гордон, ре торопясь, подошел к ним, подсознательно чувствуя себя очень довольным. На тележке, стоявшей в проходе, находились подносы, на которых лежали потрошеные хомячки, похожие на большие картофелины. Жизнь во благо жизни. Он быстро отошел.

В шесть часов вечера, когда он складывал в кейс бумаги и книги, зазвонил телефон. Накануне уик-энда физический корпус почти опустел, и эхо звонка разнеслось по коридору.

— Гордон, это Клаудиа Зиннес.

— Привет, как вы?

— Мы получили кое-что интересное. Прерывистые сигналы… — И она начала описывать подробности.

— Вы можете сделать мне одолжение? Разбейте их по похожим группам. Я знаю, что у вас уже девять часов, но если ВЫ…

— Я поняла вас…

— Посмотрите, не подойдет ли азбука Морзе, — сказал он взволнованно.

В ответ раздался тихий смех.

— Я попробую, Гордон.

Он попросил позвонить ему домой и назвал номер телефона.

— Я тебе говорила на прошлой неделе, — сказала Пенни. — Мы летим на “Эйр Кол” в Окленд в субботу утром, в десять, из Линдеберга.

— Я что-то этого не помню.

— Черт, я же тебе говорила!

— Пенни, у меня будет много дел в этот уик-энд. Мне нужно о многом подумать.

— Подумаешь в Окленде.

— Нет, я не могу, скажешь своим родителям, что мы… В этот момент раздался телефонный звонок.

— Клаудиа? — Гордон, вы были правы.

Горячая волна поднялась у него внутри, и он почувствовал легкое головокружение.

— О чем там говорится?

— Это астрономические координаты, о которых вы мне сообщали. Вот и все это они повторяются целыми страницами.

— Великолепно. Просто великолепно.

— Что это должно означать?

— Я не знаю.