Пансион Святой Маргарет

Утро двадцать шестого ноября наступило точно в срок, но почти всем обитателям пансиона Святой Маргарет казалось, что этот день нарочно не спешит приходить, заставляя их сгорать от нетерпения. Только двоим молодым леди предпочтительнее было бы, если б день ярмарки и бала назначили на неделю позже, – Эмили и Морин Паркер едва успевали закончить картину, и, конечно, им не хватало еще нескольких дней или часов, чтобы придать своей работе вид настоящего шедевра. Но минуты ускользали у них сквозь пальцы, постоянно вымазанные краской, кисти ломались, а столяр едва не испортил все дело, приготовив раму на целый дюйм шире, чем требовалось!

– Как же я устала, – жаловалась Эмили своей верной подруге, пока Хелен рассматривала в зеркале свое отражение. – Скорей бы этот день прошел, и завтра я буду чувствовать себя счастливой оттого лишь, что мне не нужно подправлять сутулые фигуры всадников и вытирать слезы отчаявшейся Морин.

– Ты сама взялась за это дело, – флегматично пожала плечами Хелен, недовольная крошечными красными прожилками, выступающими на ее носу в холодные дни. – Я не понимаю, для чего тебе непременно нужно было заниматься этой картиной. Морин могла бы поучаствовать в следующей ярмарке, только и всего. Благотворительные общества в Брайтоне будут всю зиму стараться перещеголять друг друга балами и концертами, чтобы собрать денег вдовам, сиротам, разорившимся фермерам и бог знает кому еще!

Эмили уже привыкла к проявлению эгоизма своей подруги, поэтому молча занялась собственным туалетом.

Сегодня родные приедут за теми девушками, кто живет неподалеку, раньше, чем обычно, чтобы придать своим дочерям более нарядный вид, пусть даже им и не позволено сменить школьное платье на вечерний туалет. Остаются прически, украшения, ридикюли, веера и многое другое, на что миссис Аллингем в этот вечер не обратит внимания.

Дневные занятия были отменены, те из девочек, кто оставался в школе, должны были под присмотром экономки упаковать приготовленные для ярмарки вещицы. Мисс Паркер не расставалась со своей картиной все последние дни, доверяя ее хранение только мисс Сэмпсон и мисс Рикман, но, к счастью, никто больше не пытался нанести ущерб изящным предметам, остававшимся в холле, несмотря на то, что миссис Фирман убеждала директрису, что изделия девочек лучше запереть в шкафу до самого дня ярмарки.

Миссис Аллингем весьма сдержанно поблагодарила мисс Барнс за стремление утешить Морин Паркер, и Эмили поняла, что директриса придерживается мнения Хелен – не стоило и пытаться что-либо изменить, все должно идти так, как идет, и, кто знает, может быть, Морин заслужила, чтобы с ней поступили именно так.

Эмили больше не оспаривала слова миссис Аллингем, первые недели в школе научили ее необходимому смирению. Пожалуй, Маргарет, сестра ее брата, сегодня не узнала бы отчаянную спорщицу Эмили. Но в душе Эмили по-прежнему оставалась девушкой, склонной обо всем судить в соответствии с собственными принципами, она лишь старалась теперь скрывать их от тех, кто мог бы счесть их вздорными и даже опасными.

В два часа пополудни шесть нанятых экипажей поочередно остановились у входной арки, и Эмили вместе с другими учителями и теми из учениц, кто не уехал раньше, направились в Брайтон.

Кремовое платье Хелен, отделанное вишневыми лентами, необыкновенно шло ей – пышные рукава подчеркивали тонкую талию и в то же время скрывали чрезмерную худобу рук, светлые волосы отливали золотом, а губы, которые Хелен нарочно покусывала всю дорогу, казались полнее, чем были на самом деле.

Эмили в своем зеленом платье выглядела очаровательно, что подтвердили едва ли не в один голос мистер Хотчинс и мистер Уэмблтон. Голову Эмили украшала прелестная шляпка, теплая накидка защищала ее от сырого холода наемной кареты, и она вдруг с удивлением подумала, что уже очень давно не ехала на бал в таком приподнятом настроении. Может, потому, что с ней на этот раз не было брюзжащей матери и не уступающих ей в этом Томаса и Маргарет. Положение учительницы позволяло Эмили выезжать без старших родственниц, ведь она находилась под покровительством директрисы, и только обязательная встреча с тетушкой Фанни омрачала немного предвкушение общего веселья и триумфа картины мисс Паркер. Из-за этого пейзажа Эмили волновалась не меньше, чем Морин, ведь ей пришлось просидеть над ним немало часов, когда Морин была на уроках, и Эмили очень хотелось, чтобы картина была оценена по достоинству и заняла должное место в чьей-нибудь гостиной или библиотеке.

Представительницы пансиона Святой Маргарет прибыли на ярмарку задолго до появления первых гостей, чтобы успеть снова распаковать все привезенные в отдельной карете изделия и наиболее выгодным образом разложить их на отведенных для них столах. Эмили помогала другим девушкам и учителям, не забывая поглядывать краешком глаза на столы, где плоды своих трудов выставляли благотворительные общества и частные лица – богатые дамы, считающие своим долгом пожертвовать на святое дело немного своего времени.