Пансионат «Графские Развалины»

Я кивнул, и на следующий день мы вчетвером встретились в кафе, в небольшом парке. Лена была с подругой. Ее подругу звали Магуль. Она была очень худенькой, высокой девушкой с большими карими глазами и короткой стрижкой. Она не была красивой, не была яркой, была тихой и молчаливой, и я обрадовался, что письмо мне написала Лена, а не Магуль. Мы сели за столик и сидели до самого вечера, а потом отправились гулять по парку. Магуль все больше молчала, мой друг тоже молчал. А когда мы разошлись, он сказал мне, что не представляет, как можно встречаться с девушкой, с которой не знает о чем говорить. С девушкой, у которой очертания ее фигуры с трудом прослеживаются даже под тоненьким свитером. Она не понравилась ему.

Я не знаю, виделись ли мой друг и Магуль еще раз, получилось ли у них что-нибудь. Гораздо интереснее, что я никогда больше не видел Магуль. Она жила в том же городе, но ходила в каком-то параллельном пространстве, которое никак не пересекалось с моим. И я думаю, каждый день, когда просыпаюсь утром, что было бы, если бы и пространство Лены также не соприкоснулась с тем, в котором живу я. Ведь Лена была несоизмеримо дальше от меня, она жила в другой стране. Она просто написала мне письмо.

Я встаю со скамейки в парке, беру за руки детей, и иду встречать жену, которая возвращается с работы. Дети бегут ей навстречу. Она улыбается. А я вновь и вновь чувствую благодарность судьбе, которая каким-то непостижимым образом сделала так, чтобы наши дороги, пролегавшие так далеко друг от друга, вдруг пересеклись.

Спасибо, за то, что я написал это объявление. Спасибо за то, что она мне ответила.

Марида переписала статью. Значит, все-таки в мире есть настоящие чувства. Почему же они обходят ее стороной? Неужели, Ираклий прав? Неужели все дело в ее таланте? Видимо, придется снова взяться за скрипку, раз такова ее судьба.

Дверь отворилась, и заглянуло лукавое личико Хельги.

– Ну, как? Классно? – спросила она.

– Спасибо! – ответила Марида.

– Хотя я заглянула вовсе не за этим. Все мы мечтаем о счастье, это давно известно! Но, хочу напомнить, что твои маленькие подопечные совсем расшалились, и тебе придется их приструнить! Ты же у нас старшая!

Марида устало поднялась.

– Слушай, я не знаю, почему не выбрали Карлитоса.

Хельга остановилась и посмотрела ей в глаза.

– Потому что ты лучший сотрудник пансионата, Марида. Ты не знала этого? С тех пор, как ушли старенькие, ты стала лучшей.

– А Адиль?

– Ты лучше, – просто ответила Хельга. – Он не умеет вовремя метнуть в люстру вазой.

– Это смешно! – возразила Марида.

Лицо Хельги стало серьезным.

– Однажды мы с Денисом пили пиво в баре. Все ушли, и мы остались одни. Мы много выпили в тот день, очень много. И я воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос, который волновал меня. Я спросила, кто из сотрудников пансионата является изначальным защитником, кроме него и Карэна… Он назвал мне тебя.

Марида замерла, широко раскрыв глаза.

– Ты навсегда останешься в пансионате, – вспомнила она слова, которые сказал голос.

– Ты одна из всех нас, – продолжила Хельга. – Ты принадлежишь светлой стороне, и ничто не в состоянии изменить этого. Мы, остальные, находимся в постоянной борьбе с самими собой. Это так, Марида. Так мне сказал Денис.

Марида не ответила. В эту секунду она поняла, что Хельга говорила правду. Итак, она была не только скрипачкой. В жизни для нее была отведена и другая роль.

Глава 8. Путник