Пансионат на Страндвеген

Лестница предательски скрипела, но наш офицер не обращал на это внимания, зато на первом этаже повел себя значительно тише. Беззвучно открыл окно, расположенное возле входной двери.

— Останьтесь здесь. Если что-нибудь увидите или услышите, выскакивайте с криком на двор. Но не раньше, чем через две-три минуты: я должен успеть зайти ему в тыл. Ну, желаю успеха.

С этими словами Магнус Торг исчез. Мы услышали легкий шорох: это открылась дверь на террасу. Потом наступила пол ная тишина. Даже море молчало. Мы напряженно вслушивались и вглядывались во тьму, но напрасно. Честно говоря, я не ве рил, что убийца вернется в пансионат. Я уже подумал, что Маг нусу Торгу просто почудилось.

Но нет! Внезапно послышался отчетливый треск, словно кто-то нечаянно наступил на. сухую ветку.

— Там! — шепнул Овицкий, показывая рукой.

Я вгляделся туда, но ничего не увидел.

— Возле большого каштана, — пояснил дипломат.

Теперь я заметил какую-то тень, едва выделявшуюся на фо не кустов. Кто-то стоял неподвижно, словно прислушивался, не наделал ли тревоги своим треском. Мы замерли. Тень снова ше вельнулась. Теперь человек вышел из кустов, миновал дерево и осторожно направился к нашей вилле. Я видел его вполне от четливо. Для шведа он был довольно маленького роста, одет во что-то черное или, во всяком случае, темное; ночью трудно по нять. Шляпа глубоко надвинута на лоб.

— Пора! — скомандовал Овицкий, открывая дверь.

Мы оба выскочили во двор.

— Стой! Руки вверх! — крикнул дипломат как можно более грозно.

Человек замер, но только на мгновенье, потом быстро сунул руку в карман. Что-то блеснуло, раздался звук выстрела, потом второй.

— Падай! — крикнул Овицкий. — На землю!

Я не заставил себя уговаривать и грохнулся в мокрую траву.

Тот еще два раза выстрелил в нашу сторону и бросился бе жать, но не туда, откуда пришел, а совсем в противоположную сторону, к домику Ранхильд Моберг. На калитке был автомати ческий замок, но изнутри его можно было открыть без всякого труда. Преступник, видно, знал это. Он добежал до калитки и выскочил на Страндвеген.

— Бежим за ним? — предложил Овицкий, привстав с земли.

— Чтобы он нас пристрелил? Раз промахнулся, а другой раз может и попасть. Благодарю покорно, предпочитаю не риско вать. Пусть за ним гонится наш храбрый Магнус Торг.

Я встал и отряхнулся. Послышался звук запускаемого мото ра, и из кустов, запыхавшись, выскочил офицер полиции.

— Где он? Это он стрелял?

— Сбежал, — коротко ответил я. — Еще немного, и в Ломме появились бы новые покойники. Четыре раза пальнул в нас как в уток. Неплохо это вы придумали!

— Выскочил через калитку, — пояснил Овицкий. — На шос се его ждала машина. Поехал в сторону Бьярреда.

— Ловкач, — ответил Магнус Торг с ноткой уважения в го лосе, — почувствовал ловушку и сбежал другой дорогой. Вошел он через ту же дыру, которую обнаружил редактор Свен Бре ман, — лучшее доказательство, что это тот самый убийца. Он знал, где дыра, и нашел ее даже в темноте.

— Об этой дырке писали все газеты, — Овицкий, как и по лагалось дипломату, был осторожен в суждениях. — Я знал о ней еще в Стокгольме.

— Но в темноте ее не так-то просто найти.

— Странно, что госпожа Бранде не велела ее заделать.

— Сетку заделали: связали проволокой. Пока этот тип рас путывал, я и сумел обойти его, — объяснил офицер. — Снача ла я заметил человека, который бродит вокруг и приглядывает ся к нашей вилле, потом он исчез в кустах. Тут я и побежал за вами. Я знал, что сетка починена и ему придется повозиться с ней минут пятнадцать. Он почти наверняка должен был по пытаться распутать проволоку, потому что резать сетку в новом месте, да еще ночью, дело довольно хлопотное и к тому же шумное.

— Что ему было нужно? — недоумевал Овицкий.

— Думаю, он хотел спровадить на тот свет нашего дорогого доктора или меня. А может, нас обоих? Мы слишком много знаем.

— Не хочется в это верить, — сказал я. — Ведь даже за стрелив нас обоих, он не остановил бы следствия. Все, что знае те вы, знают и в управлении полиции. Любой ваш преемник воспользовался бы этим материалом.

— Это верно, но ему пришлось бы еще вникать во все по дробности, — защищал свой тезис офицер полиции. — А у нас уже есть определенные концепции. Особенно вы, господин док тор, часто выдвигаете новые теории относительно личности пре ступника и способов совершения преступления. Небось и сейчас у вас наготове новая мысль.

Магнус Торг говорил с абсолютно серьезной миной, но я улав ливал в его словах оттенок иронии и даже намек на то, что я лезу не в свое дело. Здесь, в Ломме, я частное лицо, должность судебного врача дает мне право действовать официально только в районе Упсалы, и нигде больше. Но ведь Магнус Торг сам приглашал меня на все совещания, твердил, что мой дневник очень помогает ему в следствии, уточняет многие детали, кото рые иначе могли бы просто забыться. Тем не менее его слова задели меня.

— Да, — ответил я, — у меня есть новая мысль.

— А что я говорил! — рассмеялся Магнус Торг.