Пантанал

Нет ничего хуже злых баб. Их злоба не имеет ничего общего с текущей обстановкой. Особенно в эти дни. Перефразируя название бесконечного сериала по федкалу «Все женщины текут».

Коликова не предложила мне сесть, и я остался стоять у двери. А если кто вздумает открыть дверь, шарахнет меня по затылку, подумал я.

Она брезгливо взяла лежащий перед ней документ, кровавый маникюр при этом зловеще выделился.

— Илья Стадник, родился в России, в городе Тольятти, в 61 году Б.К. Паспорт выдан там же в 79-м, — прочла она. — И почем нынче такие бумажки?

— Обижаете! Я на самом деле коренной волжанин!

— И где же ты купался, волжанин хренов, ведь после Конфликта от твоей Волги одна дыра осталась!

— Грешно так говорить о некогда великой русской реке!

— Ты мне имя великой русской реки не трожь! Рассказывай, как попал в облаву.

— Это у ваших надо спросить. Ходил, гулял, никого не трогал.

— Ага, типа турист.

Она достала распечатку из папки.

— Когда ты угомонишься, Стадник? 8 приводов только за последний год. Что ты здесь рыщешь? Тут написано, в армии служил, мог бы пользу приносить. А вместо этого мы вынуждены тебя по притонам отлавливать.

— Я секс люблю! — сказал я угрюмо.

— Будет тебе и секс, и порнография! — пообещала она и нажала кнопку. — Распишись в получении постановления, в котором ты уведомляешься, что должен вернуться в метрополию в течение 24 часов. Если я тебя еще раз поймаю, тут ты и останешься, навсегда, раз ты так любишь Париж.

Отель «Либерте каналь Сент-Мартен». Париж. Авеню Секретен, 5

Я бы и уехал. Наверное. Если бы не встретил Витальку Башмакова по прозвищу естественно Башмак.

За воротами Елисейского дворца стояли частники на «жигулях», в основном, узбеки. До узбеков тоже были не французы. Вещи мне вернули, так что расплатился через онлайн-сбербанк, и поехал в отель «ЛКСМ», занимающий часть жилого дома. Номера были самые дешевые в округе, я снял один на целый месяц, что выходило дешевле.

— Илюха! — услышал я тот самый момент, когда меньше всего хотел услышать подобное, потому что направлялся по коридору в свой номер, чтобы принять душ и променять трусы, пока они не начали разлагаться прямиком на мне.

Башмаков тряс мне руку и улыбался улыбкой настолько неестественной, что ей не поверил бы и пятилетний ребенок. Мы с Башмаковым служили в соседних ротах в Магрибе, а когда яйцеголовые траванули нас левой прививкой, то даже отлежали в одной палате.

Парень вроде неплохой, но бестолковый. Был он страшненький, ноздрястый, уши лопухами.

Как и все бестолковые, во времена службы он вечно был занят. Не мог усидеть на месте, нарезая круги по части. Командиры никогда не могли его найти, и отмазки у него были самые дурацкие, то он танк тушил, то солдат спасал, свидетелей как правило не было. Его периодически наказывали, а с него как с гуся вода. Завидую таким и не люблю.

Мы взяли пузырек виски, конечно, не американского, и пошли ко мне. Я не видел Башмака лет, наверное, 5 после армии. И еще бы столько не видеть. Поинтересовались, кто чем занимается, и конечно, соврали оба. Я сказал, что ловлю алиментщиков, Башмак, по его словам, занимался антиквариатом.

— Особо ценятся девайсы, которые после Б.К. уцелели, — делился он. — Мощные носители, цифровые архивы мест, которых уже нет. А за любую оцифровку американских универов вообще дают бешеные деньги. Ты ничего такого не встречал? Ведь по многим злачным местам пришлось полазить.

— Что, что, а полазить пришлось по самые уши, — признался я. — Возможно, что и попадалось, но я ведь в этом как свинья в апельсинах. Да и сохранилось ли что? Ведь после Конфликта уже 80 лет как минуло.

— Сохранилось! — говорит он на полном серьезе и показывает одну старую книжку.

С этого все и началось.

* * *

Книга была старая, но хорошо сохранившаяся. Скорее всего, хранилась в приспособленном для этого месте и редко меняла хозяев. На обложке название из одного слова. Тамга. И ниже: наследие Великого Луки.

— Тамга-тайный знак могущества и ключ от рая на земле! — уважительно сказал я. — В пустыне мы иногда находили цацки времен Луки, но их сразу офицеры отнимали.

— У нас такая же фигня.

— Один раз Бабайцев нашел цепочку с гравировкой ВЛ. Кто-то его заложил, ротный цепочку отобрал, а Бабайцева послал в глубокую разведку. С тех пор его никто не видел.

— Африка-она большая, — глубокомысленно заметил Башмак.

Он протянул мне книжку с таким лицом, словно отдавал на ответ хранение собственные яйца.

На титульном листе был указан автор. Лемберт А.И. Профессор Санкт-Петербургского университета (понятно, что не Московского!), академик РАН, полковник в отставке.

— Военный пенсионер, значит, — понял я.

— Он долгое время работал на Правительство.

Я бегло пролистал книжку. Она оказалась тонкой, страниц 50, обложка выглядела толще. На каждой странице иллюстрация тамги, и где получены сведения. Рисунки, рисунки, понятное дело, ведь фото тамги не сохранилось ни одной.

— Это общеизвестные вещи. Ничего нового я не узнал. Вымыслы плюс домыслы.

— Ты посмотри дату!

Я глянул. Боже мой, 10-й год Б.К.!

— Ни хрена себе, тогда разве печатали? Радиация еще не сошла.